Сергей Сурин

 

В Британии не любили чужаков. Да где ж их любят?

При Эдуарде Первом в 1290 году из Англии изгнали евреев – это был первый подобный случай в европейской истории. Многие англичане, включая короля, одалживали деньги у еврейских ростовщиков, –  изгнав их, можно было деньги не отдавать. А конфисковав их имущество, можно было еще пополнить поредевшую казну и укрепить собственность королевской семьи.  

Примерно через сто лет во время восстания Уота Тайлера не повезло фламандцам, осевшим в Лондоне и преуспевшим в торговле.  Восставшие останавливали в столице прохожих и требовали сказать по-английски «хлеб» и «вода». Любой фламандец говорил эти слова с акцентом – уж больно непростые там звуки для иммигранта, – так что в тот злополучный день многие фламандцы иммигрировали во второй раз – на тот свет.

Первые темнокожие общины появились в Британии при Тюдорах, в  XVI-ом веке – в большинстве своем при Елизавете Первой. Появились и прижились: на территории самой Англии никогда не было рабства, да и угрозу коренным британцам негры  и метисы не представляли – в долг под проценты не давали, и в  торговле не конкурировали. Ну а когда в девятнадцатом веке сформировалась Британская империя – крупнейшее из когда-либо существовавших в истории государств, над которым, как известно, никогда не заходило солнце, – к Туманному Альбиону потянулись иммигранты со всех колоний.  А значит, белым во многих сферах британской деятельности пришлось потесниться, и футбол здесь не стал исключением.

 Но кто-то должен был первым выйти на футбольное поле с другим цветом кожи…

 

Эндрю Уотсон

Эндрю Уотсон родился в  1857 году в Британской Гвиане (ныне Гайане), приютившейся на северо-востоке Южной Америки. Уотсону повезло: он был сыном шотландского сахарного магната Питера Миллера, который присмотрел себе в жены тамошнюю темнокожую девушку по имени Роза Уотсон – они же там все симпатичные, на юго-востоке Южной Америки… Ребенка перевозят в Британию, где он, дойдя до соответствующей возрастной кондиции,  усердно изучает философию и математику в университете Глазго, превосходя своих сверстников  в науках и демонстрируя неординарные способности в футболе.

Неудивительно, что уже в 19 лет его берут в клуб «Паркгроув» на позицию крайнего защитника – причем, Эндрю мог играть как слева, так и справа. Чего только он не мог: в этом небольшом клубе он работает еще и в качестве секретаря-администратора, подтверждая высшее образование. Качественный рост необычного защитника (мало того, что темнокожий, так еще и образованный) продолжается —  сначала Уотсона включают в состав сборной Глазго на матч со  сборной английского города Шеффилд (шотландцы выиграют с минимальным счетом), ну а затем в 1879 году  приглашают в самый престижный клуб Британии — «Куинз Парк».

 

 

Таким образом, Эндрю Уотсон стал первым темнокожим футболистом Великобритании и первым темнокожим футболистом, выигравшим футбольный турнир: через три года его команда стала обладателем Кубка Шотландии. 

 Шотландский «Куинз Парк» того времени – это как «Манчестер Юнайтед», «Ювентус» и мадридский «Реал» в одном флаконе: игроки этой команды стали основой первой в истории национальной сборной по футболу – сборной Шотландии 1872 года, приняли непосредственное участие в организации Кубка Англии, Кубка Шотландии, и шотландской футбольной Ассоциации. И появление темнокожего футболиста в составе такого клуба было, мягко говоря, неожиданно. Представьте – если бы сегодня в основном составе «Реала» вышел молодой оленевод из северо-восточной Сибири. И не просто вышел, а заиграл, оказавшись на своем месте, и не просто заиграл – а повел за собой команду…

Однако именно это делал на поле Эндрю Уотсон – он хорошо владел мячом, быстро переходил от обороны к атаке, был думающим футболистом (образование помогло) и точно пасовал.

И еще ему основательно везло:  первый темнокожий футболист не испытывал какой-либо серьезной дискриминации. Во-первых, Уотсон был джентльменом, образованным молодым человеком из состоятельной семьи. А во-вторых, в Шотландии в то время гораздо больше «доставалось» ирландским эмигрантам, которые, убежав от голода в своей стране, оказались на самом дне шотландского общества. Конечно, могли случаться проявления расизма на бытовом, уличном уровне, но зафиксированных записей об этом не осталось.

Зато осталась запись иного рода: во время финального матча Кубка Шотландии 1881 года игрок «Домбартона» Маккинон ударил Уотсона. Судья пропустил этот момент, но шотландская Ассоциация вызвала обоих на специальное заседание и заставила Маккинона публично извиниться — футболисты пожали друг другу руки. Уотсона уважали и в обиду не давали.

 

В марте 1881 года Уотсон был приглашён в сборную Шотландии, чтобы на лондонском «Кеннингтон Овале» разгромить англичан 6 – 1, частично отомстив за обезглавленную тремя веками ранее Марию Стюарт. Таким образом, Уотсон стал первым темнокожим футболистом, сыгравшим за национальную сборную и первым темнокожим капитаном национальной сборной. Через два дня «клетчатая материя» также на выезде одолела Уэльс 5 – 1, а через год Эндрю сыграл свой последний матч за сборную Шотландии – шотландцы, по сложившейся уже традиции, победили англичан, на этот раз в Глазго. Следующий темнокожий футболист вышел в составе сборной Шотландии через 122 года…

Всё получалось на футбольном поле у Эндрю Уотсона, да вот только денег футбол не приносил – до введения профессионального футбола оставалось еще пять долгих лет –  а надо было содержать семью, и в 1882 году Эндрю перебирается в Лондон, где, выстраивая инженерную карьеру,  становится в составе ныне несуществующего клуба  «Свифтс» первым темнокожим футболистом, игравшим в розыгрыше Кубка Англии. Затем – в 1884 году – его принимают в элитный лондонский футбольный клуб «Коринтианс».

Это была не просто спортивная команда, это был клуб джентльменов. Футболисты «Коринтианса» – состоятельные выпускники престижных университетов, игравшие как в футбол, так и в крикет, и в теннис – старались и играть по-джентльменски. Например, могли отказаться от пробития пенальти, если были уверены, что судья ошибся (так впоследствии будет поступать Вивиан Вудворд). Вместе они не только играли, но и проводили свободное время, создавая клуб в широком смысле слова. И в такое закрытое сообщество был допущен темнокожий Эндрю Уотсон! В этом жизненном тайме ему и вправду везло.

В одном из турне по Англии, в котором принимал участие и Уотсон, «Коринтианс» обыгрывают обладателя Кубка английской Футбольной Ассоциации «Блэкберн Роверс» со счетом 8 – 1. Серьезные ребята были эти джентльмены!

Будучи финансово независимым человеком, Уотсон периодически ездит в Глазго,  продолжая выступать за «Куинз Парк» — в благотворительных матчах и в розыгрыше Кубка Шотландии, — его с радостью выставляют в основном составе.

В 1887 году Эндрю Уотсон, женившись во второй раз (его первая жена умерла три года назад), переезжает с семьей в Ливерпуль, где работает морским инженером и играет за футбольный клуб «Бутл» — главный соперник «Эвертона» в те годы.

Завершив  футбольную карьеру, – как раз когда футболистам в Британии разрешили официально получать деньги за свою игру – Уотсон устроился на работу на один из кораблей, благо из ливерпульской гавани всегда по четвергам суда уходят в плавание к далеким берегам… Уотсон уплыл из одной своей жизни, наполненной славой и успехом, в другую, где следы его теряются в водовороте событий нового времени.  Долгие годы считалось, что в конце концов он перебрался в Австралию, где и умер в начале двадцатого столетия. И лишь совсем недавно выяснилось, что Эндрю  Уотсон —  темнокожий иммигрант, показавший миру, что футбол открыт для всех, и входящий, по мнению британских журналистов, в десятку лучших шотландских футболистов XIX-го века, — тихо и скромно доживал свои дни в одном из западных пригородов Лондона и умер, всеми забытый,  от пневмонии в 1921 году.

 

 Артур Уортон

Уортон родился на восемь лет позже и на несколько тысяч километров восточнее Эндрю Уотсона — в британской колонии Голд-Кост (в настоящий момент –  Гана) на западе Африки. Мать его также была местной уроженкой, отец – наполовину шотландец, наполовину гренадец. Как и в случае с Уотсоном, родители вывезли своего ребенка в Англию, чтобы дать ему образование и направить по стопам отца, который был методистским священником. Артур был послушным ребенком и терпеливо учился на профессионального проповедника, но в один прекрасный день понял, что не может жить без спорта, и что именно спорт должен стать его проповедью и судьбой. Уортон великолепно выступал в соревнованиях по велоспорту, регби и крикету, а в легкоатлетическом спринте его результаты были просто феноменальны. И конечно же парень не мог не играть в футбол, — причем, обладая выдающимися спринтерскими способностями, Артур выбирает место в воротах, лишь иногда «по необходимости» выступая на позиции вингера.

Первой командой Уортона стал «Дарлингтон»,  откуда его  и переманил в «Престон» знаменитый тренер и менеджер той эпохи Уильям Саделл. Но раз переманил, да еще и Саделл – значит, было за что переманивать!  Артура любили болельщики – где бы он ни играл. Любили за эксцентричность, за смелость, за новую, непривычную вратарскую технику.

 

Уортон  активно вел себя возле своих ворот – был хозяином положения в штрафной площадке, не давая спуску нападающим соперника.  Можно сказать, что он проложил дорогу принцу голкиперов Дику Рузу.

Впервые во время навесов и прострелов Уортон начал отбивать мяч кулаками – в этом случае вратарь не становился объектом нападения со стороны соперника – а в те годы атака голкипера разрешалась, и арбитр свистел только в случае откровенных нокаутирующих ударов.

Одним из первых Уортон стал использовать специальные защитные перчатки – ведь игроки тогда, не стесняясь, пытались выбить мяч, зафиксированный в руках вратаря.

Артур любил стоять не в центре ворот, а рядом со штангой, чтобы, дождавшись удара по воротам,  вытянуться в красивом затяжном прыжке, за что его и прозвали «жаворонком». Отменная реакция и прыгучесть позволяли ему работать на публику и получать заслуженные овации. Но самым фирменным номером Уортона, его визитной карточкой, был уникальный футбольно-акробатический трюк: он подпрыгивал, хватался за перекладину и, подтягиваясь, выбивал мяч ногою. Иногда при этом ему удавалось зафиксировать мяч между ногами, что было уже высшим пилотажем. Представьте – из этого положения Уортон  еще и атаковал подбегающих нападающих: «подходите – ну, ближе, ближе!..»

Один из болельщиков вспоминает уже в тридцатые годы следующего столетия:
«Помню, как Уортон подпрыгнул, повис на перекладине и поймал мяч, зажав его между ног, в результате чего три форварда, которые неслись вперед, упали прямо в сетку ворот. Аудитория просто взорвалась от хохота и аплодисментов. С тех пор я не видел подобного сэйва, хотя смотрю футбол больше 50 лет…»

Знаменитый голкипер Уильям Фулк, по прозвищу «толстяк», сменивший Уортона в воротах «Шеффилда Юнайтед», решил однажды во время матча повторить трюк своего предшественника. Фулк повис на перекладине, но не учел одного –  он весил около 140 килограмм – не зря же его прозвали толстяком. Перекладина переломилась надвое. Матч пришлось отложить…

Итак, в 1886 и в 1887 годах Артур Уортон играет за «Престон Норд Энд» — а ведь тогда это был лучший клуб в Англии, а стало быть, и в мире. Правда, наивысшим достижением «жаворонка» в составе этого клуба будет выход в полуфинал Кубка Англии: Артур  уйдет из команды, не дождавшись первого в истории золотого дубля в исполнении «Престона». Его эксцентричная и крайне рискованная манера игры не всем приходилась по вкусу, а главное – что любая ошибка становилась поводом для нападок. Он же был чужим, с другим цветом кожи. Своим многое сходило с рук. А чужому, как и саперу, нельзя ошибаться…

 В том же – 1886-м – году двадцатилетний Уортон выигрывает финальный забег на 100 ярдов на соревнованиях Любительской Ассоциации легкой атлетики на «Стэмфод Бридж», устанавливая мировое достижение – 10 секунд ровно. По сути, это был первый мировой рекорд как таковой. Уортон стал первым темнокожим атлетом, выигравшим легкоатлетический чемпионат, и первым рекордсменом мира. Ну и уж до кучи – в 1887 году – он выигрывает велосипедную гонку между Блэкберном и Престоном.  Эти годы можно смело назвать расцветом его необыкновенного таланта.

В 1888 году была организована английская Футбольная Лига, объявившая футбол профессиональным видом деятельности. И в 1889 году, выступая за «Ротерхэм Таун», Уортон уже официально получает деньги за свою работу, став первым темнокожим профессиональным футболистом.

В 1894 году «жаворонок» приходит в «Шеффилд Юнайтед», – следовательно, Артур Уортон  –  первый темнокожий футболист, выступавший в Первом дивизионе английского футбола. Но и это еще не всё: в 1896 году Уортон, отыграв в воротах команды «Стэйлибридж Роверс», пробует себя на посту ее наставника, то есть – становится первым в истории темнокожим футбольным тренером. Тренируя этот клуб, он взял в качестве игрока совсем еще юного Герберта Чепмена – в будущем великого английского футбольного менеджера.

В 1902 году Уортон завершает футбольную карьеру – к сожалению, добиться большего Уортону  не давало пристрастие к алкоголю. Уортон содержит паб, затем работает на шахте – совсем не просто было бывшему спортсмену с темным цветом кожи найти работу.  Представляете сегодня Мануэля Нойера, работающего по завершению спортивной карьеры перевозчиком грузов на шахте где-нибудь в районе Рурского бассейна? Но тогда были другие времена. Умер Артур Уортон в нищете и забвении…

В течение 71 года могила Уортона на кладбище в Эдлингтоне (недалеко от Йорка) была безымянной, его просто «поместили» под землей. Потом на ней соорудили надгробный камень, а в 2003 году Уортон был официально занесен  в Зал Славы английского футбола в Национальном футбольном музее. В этом же зале вместе с ним оказались Гари Линекер, а также коллеги Уортона по вратарскому цеху – Пэт Дженнингс и Питер Шмейхель. И первое, что видят теперь посетители, войдя в просторное фойе музея (сейчас он размещается в Манчестере) – это огромный портрет Артура Уортона. Можно сказать, что Уортону наконец-то повезло, правда —  посмертно. А в октябре 2014 года в городе Бертон в честь Артура Уортона был установлен памятник, высеченный из бронзы, которому позавидовали бы и Дик Руз, и Лев Яшин:   вратарь, отрывающийся от земли в высоком полете –  вытаскивает мяч из-под перекладины.  Что ж, неугомонный  «жаворонок» наконец-то обрел свое достойное место в футбольной истории.

Игроки лондонского «Арсенала» и сборной Англии Тео Уолкотт и Киран Гиббз поддержали кампанию по сбору средств на памятник Артуру Уортону

 

   

Уолтер Талл

Уолтер Талл  родился в 1888 году (когда Эндрю Уотсон уже завершал свою футбольную карьеру, а Артур Уортон был на пике реализации своих талантов)  в английском портовом городке Фолкстон (графство Кент). Как у вас с генеалогическим деревом – спрашивают в Британии и внимательно смотрят в глаза, — ведете ли вы свой род от норманнов или англосаксов? Воевали ли ваши предки на стороне Белой или Алой Розы? Уолтер  был внуком раба и сыном плотника, переехавшего в Англию  с Барбадоса (это на другой стороне Атлантического океана, рядом с местом рождения Эндрю Уотсона – туда норманны и англосаксы, а также йорки с ланкастерами не заглядывали) и женившегося на местной англичанке. Быть сыном плотника и внуком раба – не лучшие стартовые условия для успешной карьеры в консервативном и подозрительном британском обществе.

Судьба решила испытать Уолтера на прочность по полной программе, как Бог испытывал Иова: когда мальчику было семь лет, умерла мать, а двумя годами позже скончался отец. Уолтер и его старший (на два года) брат Эдвард  оказались в одном из приютов Восточного Лондона. Было, мягко говоря, непросто. Братьев спасало то, что они держались вместе, доказывая свое право на существование. И вдруг – очередное испытание для Уолтера:  Эдвард покидает приют. Его усыновила семья из Глазго…

В 12 лет Уолтер остается один в лондонском приюте для сирот. Ни матери, ни отца, ни родственников, ни друзей. Один, да еще и не такой, как все: с другой, темной кожей. Можете представить себя на его месте? Чужим среди своих в детдоме и абсолютно одиноким? Уолтер ухватывается за единственную соломинку – начинает играть в футбол за команду приюта. Чтобы выжить. Чтобы зацепиться за жизнь, которая неслась мимо и готова была его раздавить или не заметить, чтобы вписаться в жестокий недружелюбный мир, вечно отторгающий чужака, который претендует на кусок общего пирога…

В футбол надо было играть не просто хорошо, а  на редкость хорошо – и это у Талла получается. Он выделяется среди сверстников, становится редким, действительно особенным, к нему присматриваются и, наконец, в 1908 году приглашают поиграть в «Клэптон». С этим клубом Талл выигрывает сначала кубок Лондона, а затем и кубок Футбольной Ассоциации среди любителей, а значит, Уолтер Талл – первый темнокожий футболист, выигравший трофей английского футбола. При этом за ним денно и нощно следили скауты «Тоттенхэма». Сделав прощальный тур со своей первой командой по Аргентине и Уругваю (и став первым темнокожим футболистом, сыгравшим на полях латинской Америки), Уолтер переходит на знаменитый сорокатысячный «Уайт Харт Лейн».  Кажется, Талл поймал волну, сделав ставку на футбол. Его выпускают в основном составе, и он забивает – быстрый, старательный, работоспособный форвард (первый профессиональный темнокожий полевой игрок). Только есть одна небольшая проблемка: в гостевых матчах Уолтера стабильно освистывают и оскорбляют. Более того, еще  и свои могут зашикать, если вдруг темнокожий – внук раба – запорет голевой момент. У Талла не было права на ошибку. Заступаться за него было некому – папа его не был сахарным магнатом, сам он университетов не заканчивал. Он был другим, чужим среди своих — а люди готовы это сносить, только, когда всё идет по маслу, когда урожай, тепло и всего хватает. Талл играл хорошо, но роботом все-таки не был: как и любой игрок, он мог ошибиться – и в эти моменты за него «бралась» аудитория, припоминая ему, что он нездешний, не белый, детдомовский, и дедушка воли не видал… От этого и руководство клуба относилось к Таллу настороженно – к чему господам лишние проблемы с конфликтами? 

Не родись красивым, а родись своим. Талл родился чужим – и вскоре он уходит из «Тоттенхэма». Его подписывает будущий великий английский тренер Герберт  Чепмен, работавший тогда в «Нортгемптоне». Нортгемптон – не Лондон. Здесь темнокожих практически никогда не видели, и диковинного нападающего приняли и полюбили. В ответ Уолтер Талл сделал такой качественный скачок, что сами «Рейнджеры» — могущественнейший в то время клуб – хотели увезти его к себе в Шотландию. В первых 12 матчах Талл забивает 9 мячей, становится героем города – его именем назовут впоследствии улицу, ведущую к местному футбольному храму  – и любимцем аудитории. Его фотографии печатались в газетах и на спичечных коробках, кажется – еще немного, и он обязательно будет в сборной Англии…

Он действительно попал в сборную Англии. Но только в другую: на футбольных амбициях Уолтера Талла ставит крест Первая мировая война (а первый темнокожий наденет футболку сборной Англии только через 64 года).  Талл не раздумывая откликается на призыв лорда Китченера («вы нужны Британии») – и в декабре 1914 года едет в Лондон, чтобы стать первым игроком «Нортгемптона», ушедшим добровольцем на фронт.

Впрочем, сделать это оказалось совсем непросто: согласно предписанию британского военного ведомства №38 от 1914 года  —  «…отряды, составленные из представителей цветного населения диких племен и варварских рас, не должны быть задействованы в сражениях между цивилизованными государствами.»

Здесь что ни слово, то шедевр. Но Талл берет  и эту, бюрократическую, высоту – после ряда консультаций его все-таки записывают в уникальный британский Футбольный батальон под номером 55 (кстати, на футбольном поле номеров у игроков в те годы еще не было).

До ноября 1915 года Талл проходит военную подготовку в Лондоне, при этом выезжая в Нортгемптон на матчи чемпионата Лиги, а затем  в составе Футбольного батальона отправляется во Францию.  К лету Талл уже дослужился до сержанта — начинается первая кровавая битва на Сомме. Рядом погибают великие Эвелин Линтотт и Дик Руз, а Талл, получив в декабре осколочное ранение, отправляется  в Англию на реабилитацию. О чем он думает в это время? О том, что война – это ад? Или о том, что в окопах все равны, все одинаково темнокожие — почерневшие от дыма, гари и грязи, от беспрерывной канонады и близости смерти?..

 

Оправившись от ранения, Уолтер Талл не спешит возвратиться во Францию: его стремительный жизненный путь пройдет через Шотландию, где он подаcт заявление  в школу подготовки… офицеров.

Это был беспрецедентный случай. Темнокожий, внук раба, детдомовский, —  ему нечего было делать в этой школе,  негры и мулаты не могли занимать командных должностей! Составители норм и предписаний отказывались поверить в то, что темнокожий может командовать белыми людьми, а белые готовы подчиняться представителю другой расы. Но нормы  и предписания – это не физические постоянные величины. Они могут меняться. Храбрость и мужество Талла, его дисциплина и умение вести за собой – сделали свое дело. Все офицеры, воевавшими с ним во Франции, единодушно рекомендовали его для поступления, и из общего правила было сделано исключение. Поздней весной 1917 года Уолтер Талл становится первым британским темнокожим офицером. Следующий темнокожий офицер появится в Британии только через 23 года.

Весной 1917 года младшего лейтенанта Талла посылают в Италию, где также шли кровопролитные бои. Итальянцы долго думали, – на чьей стороне воевать, и в итоге присоединились к Британии и ее союзникам в надежде отхватить себе дополнительные территории, но вместо раздела земель получили тяжелейшую окопную войну с Австро-Венгрией.  Отряд Уолтера Талла блестяще – без единой потери – форсирует быструю горную реку Пьяве, за что молодого темнокожего офицера представляют к Кресту Героя. А в начале последнего года войны Талла опять перебрасывают во Францию – именно там происходит решающее весеннее наступление. Уолтер, чувствуя, что война подходит к концу, пишет брату Эдварду о своих планах на будущее – он хотел переехать в Шотландию, где жил и работал Эдвард, ставший первым темнокожим стоматологом в Великобритании, хотел играть за «Глазго Рейнджерс», хотел, как и Эдвард создать семью, хотел… Но у войны были другие планы. Уолтер Талл начал войну в первой битве на Сомме, а во второй – погиб в возрасте 29 лет. Его солдаты – белые, но с почерневшими лицами, потомки норманнов и англосаксов – тщетно пытались вынести  с поля боя тело своего темнокожего лейтенанта под непрекращающимся огнем обезумевшего врага …

 

 * * * * * * * *

Жизнь Эндрю Уотсона, как  и жизнь Артура Уортона, четко делится на две части. Сначала они воодушевленно брали недосягаемые до них планки и добивались успеха, а потом что-то надламывалось в их судьбе, как будто заканчивалась нить Ариадны, и они оказывались в мрачном лабиринте, выход из которого неизвестен. Уолтер Талл  же напротив, – распрямлялся со временем как сжатая пружина,  стремительно и уверенно распутывал жизненный клубок, сумев выйти, правда – дорогой ценой  – из заколдованного лабиринта.

Всем им пришлось разрушать каноны и бороться со стереотипами, которые складывались веками, и все они, отстаивая свое право на талант и успех, прокладывали путь другим – тем, кто пойдет следом. А значит — и великий благополучный Пеле, и великий хромой Гарринча должны быть благодарны первым темнокожим футболистам.

 

 

 

Впервые опубликовано (в сокращенном варианте) в еженедельнике «Футбол» №33 2015 года

http://www.ftbl.ru/issues/chernyy-v-tsvetakh-britanskogo-flaga-pervye-temnokozhie-igroki-v-istorii-futbola/