Советник шведского правительства и генерального секретаря Всемирной организации здравоохранения Юхан Гизеке дал интервью РБК.

Я счел это поводом для заочной полемики, тем более, что «шведская» тема постоянно всплывает в любых диспутах о COVID-19.
_________________________________________________________

«Закрытие границ — это бесполезное занятие», — сказал Гизеке.

Тем не менее, в середине марта Швеция запретила въезд для неграждан Европейской экономической зоны и Швейцарии. Потом разорвали авиасообщение с Ираном, оказавшимся в авангарде эпидемии, а потом уже попросили граждан не ездить в Италию и другие страны мира.

Хотя – да, главный идеолог «шведского пути» (государственный эпидемиолог Андерс Тегнелл из Национального института здравоохранения) «подошёл к этому кризису с собственным набором представлений о вирусе. Сначала он считал, что тот не будет распространяться из Китая, а затем – что будет достаточно отслеживать отдельные случаи, привезённые в страну из-за рубежа. И поэтому тысячам шведских семей, которые с конца февраля возвращались с горнолыжных курортов в итальянских Альпах, активно рекомендовалось возвращаться на работу и в школы, если они не были явно больны, причём даже в том случае, если были инфицированы члены их семьи. Тегнелл утверждал, что признаков заражения вирусом внутри страны нет, и поэтому нет никакой необходимости усиливать и расширять меры сдерживания».

Так что просто изначально дело попало в «странные» руки, но мы дальше поймём, что в этом есть своя логика.

«Закрытие школ, вероятно, вообще не влечет за собой никаких последствий»

Последствия влечет НЕзакрытие школ. Школьники – да, переболеют легко и даже могут этого не заметить.

А их родители? А их бабушки и дедушки, если они, к примеру, живут с ними вместе в доме?

Как вы себе представляете, что бабушку можно запереть в одной комнате? Ей туда биотуалет, что ли, ставить? Или всё-таки речь идёт о создании резерваций?

Школы нужно закрывать для того, чтобы дети не становились разносчиком вируса по своим семьям.

А песня о том, что «нужно изолировать старшее поколение», это, в мягком варианте, головотяпство, а в жестком – неонацизм, который берет корни из евгеники.

Кстати говоря, евгеника, которая родом из Англии, впоследствии стала ассоциироваться с нацистской Германией, а в послевоенный период евгеника стала рассматриваться в академических кругах как теоретическая основа преступлений нацизма, таких как практика расовой гигиены, эксперименты нацистов над людьми и уничтожение «нежелательных» социальных групп. Но! Все ведущие немецкие генетики начала 20 века стажировались в Швеции – в университетах Упсалы и Лунда. И «единственное отличие шведского общества всеобщего благоденствия от нацистского заключалось в том, что шведы занимались этим дольше».

С 1934 по 1976 год в Швеции проводилась принудительная стерилизация части населения. Вы вдумайтесь – ещё 30 лет после Нюрнбергского процесса шведы спокойно продолжали варварские и преступные деяния, за которые были осуждены, посажены в тюрьмы или расстреляны гитлеровские идеологи и исполнители.

Так что, когда вы слышите «шведский опыт», нужно всегда быть настороже, о какой бы области ни шла речь.

И теперь становятся более понятны эпидемиологические идеи Тегнелла – переболев, нация очистится от слабых и станет здоровее.

«Запретить людям выходить на улицу? Это глупость, у таких запретов не существует научных обоснований», — полагает эпидемиолог.

При этом Гизеке отметил высокую дисциплинированность шведов, которые прислушиваются к рекомендациям властей по соблюдению социальной дистанции.

Согласно статистике, «подавляющее большинство населения Швеции (98 процентов) кардинально изменило образ жизни. Те, у кого была возможность, перешли на удаленную работу, люди стараются как можно реже бывать на улице, как можно чаще мыть руки и не приглашать гостей».
То есть, по факту, шведы все равно сели по домам – только позже, чем требовалось.

И да, шведы – высокоразвитая нация и понимает, что к чему. В целом.

Но в частности — около 25% населения Швеция составляют эмигранты. Которые отнюдь не так педантичны и щепетильны, да плюс язык знают неважно и общаются, в основном, между собой. И им нужно объяснять «что к чему».

Поэтому даже в Швеции нельзя рассчитывать на то, что «люди сами все поймут». Нужны четко сформулированные правила.

Гизеке также объяснил, почему процент смертности от коронавируса в Швеции выше, чем в соседних странах. Число летальных исходов от коронавируса на 1 млн человек в Швеции составляет более 260 — больше, чем в соседних Финляндии (42), Дании (83) или Норвегии (38), но меньше, чем в Италии (477), Франции (381) или Британии (419). «Проблема с Данией, Норвегией и Финляндией в том, что принятые там ограничения когда-нибудь придется снимать. Нельзя сидеть в карантине вечно. Когда это случится, темпы заражений подскочат», — сказал Гизеке. «Все, что делает жесткий карантин, — это откладывает решение проблемы, которая перед вами стоит. Но эта проблема по-прежнему остается актуальной через пару месяцев», — убежден ученый.

Весь смысл ограничительных мер состоит именно в том, чтобы «отодвинуть» эпидемию. Нужно выиграть время для того, чтобы не перегружать систему здравоохранения, и она смогла оказать помощь максимальному числу нуждающихся, и тем самым общество избежит необязательных смертей.
По «китайскому» варианту (активной подавление эпидемии через жесткие ограничения и отслеживание цепочек и их изоляцию) в Европе пойти , наверное, и не могли. Но в тех небольших странах, которые сумели максимально растянуть эпидемию (Норвегия, Финляндия, Австрия, Венгрия, Чехия, Польша, Сербия, Болгария) смертность от вируса очень низкая.
Так что я не понял, в чем же причина высокой смертности от короны в Швеции? Не в том ли, что эпидемию изначально собирались не замедлять, а ускорять?

Пассаж «всюду смертей будет столько же», это очевидный трюк – никто не знает, сколько БУДЕТ смертей, но все знают, сколько их есть сейчас.

Более того, в странах, облегчивших локдауны (Австрия, Чехия), пока не наблюдается дополнительного роста заболеваемости. А нет роста заболеваемости – нет и роста смертности. А значит, соседи Швецию, вероятно, не догонят. Но, конечно, нужно время, чтобы это утверждать.

Так в чем же всё-таки причина высокой смертности в Швеции?

У меня есть две версии:

1. В Швеции система здравоохранения не справляется с наплывом больных так же, как это происходит в Италии, Испании, Бельгии, Франции и Англии.
2. В Швеции живёт своя, более «убийственная» версия коронавируса.

Выберите сами, что ближе к реальности. Но!

Система здравоохранения Швеции справляется с повышенной нагрузкой из-за вируса, а в отделениях интенсивной терапии остается около 10% незанятых коек, рассказал Гизеке.

Так что, похоже, в Швеции свой вирус. Да и вообще особый путь. Что, в целом, уже и не новость.

Хотя злые языки говорят, что в Швеции всего 510 коек интенсивной терапии, а число больных в тяжелом состоянии в апреле всегда превышало 600 (в одном Санкт-Петербурге с населением вдвое меньше всей Швеции сейчас уже есть 740 таких коек и еще 1270 закупаются).
И если коек достаточно, то зачем, к примеру, развертывать военные мобильные госпитали? (на фото — Гетеборг)

Теперь о ходе эпидемии.
Если вы не принимаете никаких мер, то у вас должен быть быстрый пик заболеваемости, но и выйти из эпидемии вы должны раньше. Пусть с бОльшими людскими потерями, но раньше. И тогда ущерб экономике будет минимизирован.

Посмотрим на страны Скандинавии:

Вы видите тут «быстрое окончание» в Швеции?

Я бы сказал, что Норвегия гораздо больше подходит на такого кандидата.

Но Норвегия-то была на локдауне.

А экономические потери Швеции будут примерно такими же, как и у других стран. Потому что люди по факту сидят на том же локдауне, и потому, что экономика Европы очень сильно интегрирована — то есть, связана. Или, может быть, вы считаете, что у авиакомпании САС дела идут лучше, чем у Аэрофлота?
Так что шведское государство будет так же, как и все другие страны, помогать бизнесам, а люди, конечно, станут жить похуже.

Как отметил Гизеке, согласно подсчетам шведских экспертов, вирусом переболели около 500 тыс. жителей Стокгольма из 2,5 млн, и столица страны может обрести коллективный иммунитет уже в течение нескольких недель. «Для всей страны это займет немного больше времени. Вероятно, несколько месяцев», — сказал он. «Вы не будете иммунны к болезни всю жизнь, а только где-то год, но этого будет достаточно (для борьбы с эпидемией)», — добавил ученый.

Откуда информация, что антитела живут год? Ведь вирусу всего пять месяцев от роду. Как можно сегодня знать, сколько продлится именно этот иммунитет?

Это можно только предполагать. Но – даже если поверить в 12 месяцев, то не означает ли это, что через год в Швеции повторится всё то же самое? Большое число заражений и высокая смертность? Иммунитета-то уже не будет, и каждый год его придётся приобретать заново.

Ну а если к тому времени будет готова вакцина, то шведский опыт останется в истории ярким примером того, как делать не надо. Потому что положительные результаты опыта никаким образом не просматриваются — продолжающая рост эпидемия, высокая смертность и никаких экономических выгод.

Ну разве что бремя содержания стариков слегка уменьшилось за счет их необязательных смертей.

И если в этом была задача шведских властей, то их можно поздравить.
Но я в этой Швеции жить не хочу.