Арсенал: вперед и ввысь
Красавец Хайбери
Игроки «Арсенала» сезона 1930-31 стали знаменитыми, о них говорили, ими гордились, начиная с тех, кто возможно не был самими эффектными и энергичными, как Приди или Харпер. Что уж говорить об основном хребте команды – они просто стали суперзвездами: Паркер, Хэпгуд, Джонс, Робертс, Джон, Халм, Джек, Ламберт, Джеймс и Бастин. Причем, в большинстве своем они смогли продержаться весь сезон без травм, благодаря тому, что Уиттакер проводил самые разнообразные занятия и тесты по физподготовке, что было новинкой для футбольного тренировочного процесса. Чепмена открыто говорил, что он в долгу перед этим человеком, которого поначалу считали «обслуживающим персоналом». Бастин сыграл во всех 42 матчах чемпионата Лиги. Робертс и Джеймс в 40, Хэпгуд – в 38. То, что Ламберт, наряду с Джеком, вышел на поле только в 34 встречах – делает его бомбардирский результат еще более внушительным (включая матчи на Кубок Футбольной Ассоциации, он забил 39 мячей в 36 матчах). В целом игроки «Арсенала» поразили ворота соперников 127 раз в чемпионате Лиги – на один гол меньше, чем «Вилла». Это вообще был сезон сверхвысокой результативности – даже «Лидс Юнайтед», вылетевший из Первого дивизиона, забил всего лишь на мяч меньше, чем «Хаддерсфилд» в последний сезон применения старого правила офсайдов (когда команда Чепмена стала чемпионом). «Арсенал» более, чем какая-либо другая команда реализовала философию Чепмена, заключавшуюся в том, что надо жить и играть по законам времени, со скоростью своей эпохи. «Зрители хотят быстрого, захватывающего спектакля», — писал он в своей колонке, — «хотят атак, стремительных, как выпад рапиры, комбинаций, сравнимых с духом классических приключений, и всегда жаждут голов. Чем больше голов, тем привлекательней матч.»
Финальный матч розыгрыша Кубка Футбольной Ассоциации 1931 года выиграл «Вест Бромвич», который, кроме этого, еще и вышел в Первый дивизион. 25 апреля «Вест Бромвич» одолел «Бирмингем», которым вне поля руководил Лесли Найтон, а на поле – капитан команды Над Баркас, игравший в свое время в «Хаддерсфилде» под руководством Чепмена. Пять дней спустя в Эштон-андер-Лайне (где в годы свой молодости играл и работал Герберт Чепмен) состоялись дополнительные выборы в парламент в связи со смертью Альберта Беллами, члена парламента от лейбористов, и прошли они, надо сказать, весьма бурно. Были представлены не только кандидаты от лейбористов и консерваторов, но также и от Новой партии, которую сэр Освальд Мосли сформировал в конце февраля на следующий день после ухода из партии лейбористов с помощью 50,000 фунтов, которые ему пожертвовал сэр Уильям Моррис (позже ставший лордом Наффилдом) – промышленник и автоконструктор, стоявший у истоков британской компании «Эм-Джи», производившей как седаны «Моррис Майнор», так и легкие спортивные автомобили «Миджет». Моррис сделал много славных дел, но в данном случае это было одно из самых нелицеприятных пожертвований лорда Наффилда, поскольку эти деньги пошли на создание Британского Союза Фашистов, где Мосли играл роль Муссолини, а парни из сформированного отряда самообороны «Головорезы», ведомые энергичным капитаном английского регбийного союза Питером Ховардом, наводили порядок на митингах – не позволяя прерывать своих ораторов в весьма бесцеремонной манере, которую, впрочем, не задумываясь, одобрил бы Дуче.
Передовой отряд «Головорезов», составленный в основном из игроков в регби, носивших широкие спортивные брюки, появился в Эштоне, куда Мосли приехал в роли партийного лидера и проводил активную предвыборную кампанию, учитывая особенности этого городка, опустошенного безработицей. Его митинги собирали аудиторию в несколько тысяч зрителей, внимание которых он держал в лучших традициях ораторского искусства, которому могли позавидовать и видавшие виды парламентарии. Его кандидат, Аллан Янг собрал 4,472 голоса, большинство из которых, скорей всего, до этого отдавались лейбористам. Тем не менее, парламентское место получили консерваторы с перевесом в 1,415 голосов, и разгневанная толпа сторонников лейбористов на рыночной площади назвала Мосли предателем своей бывшей партии. Впрочем – они забыли, что изначально Мосли был именно в партии консерваторов, перед тем, как резко сменить (повернув строго налево) направление политических пристрастий. Причем, настолько резко, что Анейрин Беван (создатель Национальной системы здравоохранения Великобритании) поддержал его по вопросам промышленной политики и безработицы. Мосли насмехался над хмурыми взглядами пролетариата, уверенный (более, чем когда-либо), что его нация нуждается в сильном порыве свежего ветра – того самого ветра, который Италия получила от Муссолини, а Германия, задыхавшаяся от экономического кризиса, еще собиралась получить от Адольфа Гитлера.
Впрочем — кризис был во всем мире. Франция объявила, что не в состоянии послать команду на Олимпийские игры в Лос-Анжелес в следующем году, а в Британии правительство, во главе с Макдональдом, урезало как пособия по безработице, так и бюджетные зарплаты. Уровень безработицы достиг трех с половиной миллионов человек – половина всего трудоспособного английского населения – и руководство Лиги попыталось привлечь зрителей на стадионы запретом радиорепортажей матчей (при этом Футбольная Ассоциация разрешала радиотрансляцию финального матча). Но как бы там ни было, «Хайбери» оставался эталоном благополучия с самым красивым зданием (напротив главной трибуны) на футбольных стадионах – и это конечно же соответствовало славе «Арсенала», нараставшей с каждым новым сезоном. Новая трибуна «Норт Банк» изначально была призвана увеличить вместимость стадиона до 60,000, а Клод Феррьер – прославленный архитектор, чей послужной список включал в себя Военно-морской клуб на лондонской улице Пол Мол, планировал модернизировать ее стиль, сделав ее более комфортной. Ну а открытие в конце 1932 года новой Западной трибуны сделает первоначальные корпуса творения Арчибальда Лейтча несколько устаревшими: в Западной трибуне имелся даже электрический лифт.
В условиях такого великолепия Алекс Джеймс стал задумываться – адекватно ли оплачивается его вклад в успех «Арсенала». Он, как и многие уроженцы индустриального региона вокруг Глазго, а именно там появились многие выдающиеся тренеры и футболисты, — был человеком резким, даже грубоватым и часто пререкался с Чепменом по поводу своей зарплаты. Джеймс в этом плане опередил свое время, полагая, что звезды – такие, как он, — должны вознаграждаться соответствующим образом, тогда как главный тренер утверждал, что командной этике соответствует относительное равенство в окладах (за исключением специального договора, заключенного «Селфриджиз» с Джеймсом – это была отдельная история, выходившая за рамки командной этики). Но тут вдруг Джеймс окончательно взбунтовался, отказываясь подписывать договор на сезон 1931-32. Тогда Чепмен позвонил ему, сказав, что клуб решил отправить его в круиз, чтобы он во время путешествия хорошенько подумал над своим поведением. В день посадки его, как и полагается, сопровождал на пассажирскую пристань Тилбери один из ассистентов Чепмена, Джон Петерс. На пристани Джеймс увидел грузовое судно – из тех, что берут на борт пассажиров, которые не в состоянии (или которые не хотят) оплатить билет на более комфортабельные пароходы. Джеймс пытался протестовать, но Петерс сообщил, что это требование Чепмена, и ему необходимо подняться на борт этого судна. Джеймсу пришлось подчиниться. По достижению Бордо Чепмен согласился на смену корабля на обратный путь, потребовав при этом, чтобы Джеймс (которому в итоге путешествие понравилось) прибыл к началу предсезонных сборов. За неделю до первого матча Джеймс подписал контракт. Таким образом, большую и буйную собаку Джеймса по кличке «Гунер» никогда уже не пришлось переименовывать.
При всем при этом Чепмен всегда выказывал Джеймсу особое отношение, в том числе – ему разрешалось вставать в дни матчей позже других игроков. Подобные поблажки делал Матт Басби в отношении Джорджа Беста, да и сэр Алекс Фергюсон предоставлял Эрику Кантана относительную свободу действий. В отношениях между Чепменом и Джеймсом еще будет немало непростых и напряженных ситуаций, но в данном случае главному тренеру удалось найти выход из тупика: Алекс Джеймс снова был в команде.
