Всем известный пресс-атташе Нестрадамуса тоже на досуге пописывает. Часть его писанины публикуют разные издания, и вот сейчас он, наконец, решился отдать свои опусы на суд в альма-матер — то есть, к нам.

В ближайшее время будет три текста, и все они вполне подходят по теме.

Сегодня — дебютный текст.

____________________________________________________________________________________________________

                              Сурин Сергей

Вратарь, готовый к бою

Время жить

Его называли принцем голкиперов. Он не просто стоял на воротах – точнее, вообще не стоял,  а наводил порядок на своей половине поля, по множеству раз оббегая подведомственную территорию. Рейд за рейдом:  атака отбита,  неприятель выдворен, отделение перешло в контрнаступление… Защитников тогда (лет за пятнадцать до войны) в командах было мало – все по-суворовски шли в нападение, защищаясь атакой. Играли по чудовищной, с точки зрения сегодняшнего оборонительного футбола, схеме с двумя  (2 – 3 – 5) или даже с одним (1 – 2 – 7) защитником. В оборону игроков ссылали за серьезную провинность или стабильное недомогание – это был, своего рода, футбольно-полевой штрафбат. Но Ли Ричмонд, он же Дик, Руз – будучи вратарем, с удовольствием брал на себя еще и  функции защитника: он стремительно и дерзко выбегал из ворот на десятки метров, чтобы прервать атаку соперника —  нередко после столкновения с Рузом игроки  отлетали на несколько метров, теряя сознание. Но таковы тогда были правила, они настаивали на том, что футбол – это контактная игра настоящих воинов. И неслучайно правилами не разрешались замены (пройдет полвека, прежде чем командам впервые разрешат заменять травмированного вратаря и одного травмированного полевого игрока) – об усталости и о своих ранах воин вспоминает уже после боя, если остается в живых. И жизнь у игроков тогда была «без удобств»: достаточно сказать, что великие футболисты той эпохи, которыми гордилась вся империя,  добирались в день матча до стадиона … на общественном транспорте. Представьте: Дэвид Бэкхем бежит от своего дома до вокзала, втискивается в переполненную электричку, доезжает стоя до требуемой станции, от которой до стадиона остается пройти еще пару-тройку километров. После этого необходимо отыграть 90 минут на уровне мирового стандарта (а английский футбол и был тогда мировым стандартом) в  условиях активных физических единоборств с реальным риском для жизни. Футболисты оставались играть на поле даже со сломанными руками и ногами, не допуская численного перевеса неприятеля. Умри, но играй. Смены не будет. И всё это счастье — за 4  (четыре) фунта в неделю!

Но вернемся к нашему герою. В те дальние-дальние годы в футболе действовало несуществующее ныне правило: «голкипер может на своей половине поля играть руками, но не носить, а отбивать мяч». Что в связи с этим делает остроумный Руз?  Выбежав из ворот и перехватив руками передачу соперника, он бежит, подбрасывая мяч руками,  до самой центральной линии поля, и оттуда,  как гранату, посылает его к окопам противника. Правила не нарушены, отделение наступает, зрители в восторге.  А еще в перерыве Руз любил посидеть на перекладине. Поболтать ногами, семечки полузгать да с болельщиками поговорить о колониальной политике империи. Уже ради этого стоило идти на футбол…

Или ради того, чтобы посмотреть, как  Руз отражал пенальти. Он стал первым вратарем, который при пробитии одиннадцатиметрового удара сбивал с толку пробивающего, эксцентрично виляя коленями – потом этот вратарский трюк назовут «ноги-спагетти».

И зрители шли на Дика Руза. На диво. На театр одного голкипера (не попавшие на стадион, заполняли залы мюзик-холлов, где пела в то время несравненная Мэри Ллойд). Когда Руз вернулся в «Сток Сити» из «Эвертона», аудитория «Стока» сразу же выросла на 300 процентов — ведь на стадион еще и потянулись женщины: ну как было не пойти посмотреть на высокого, сильного, быстрого, красивого, прыгучего, бесстрашного…

Это было его время. Стоило жить и играть в футбол стоило.

Однажды во время международного матча принц голкиперов заговорился со зрителем — заговорился до того, что не заметил, как удалился от ворот на расстояние, не покрываемое никаким прыжком. А тем временем шотландский защитник, поверив своим глазам, ударил по пустым воротам – и пришлось вынимать мяч из сетки. Обидно, конечно. Зато назавтра об этом говорила вся империя – от Лондона до самых до окраин.

А перед гостевым матчем Уэльса с ирландцами  валлиец Руз появился с перевязанной рукой, доверительно сообщив журналистам, что будет играть со сломанными пальцами. Ирландцы стали заранее праздновать победу, на что и рассчитывал Руз: все его пальцы, а также руки, ноги и голова — работали исправно. Кумир отыграл блестяще, Уэльс победил 3 – 2.

Таким был Дик Руз – вратарь, готовый к бою. В эпоху, когда всякий бьющий по мячу мечтал стать профессионалом, Дик Руз принципиально оставался любителем  и учился на врача, заканчивая экстерном медицинский Королевский колледж. Но ведь любителю в футболе запрещено получать деньги от клуба — как же быть с оплатой его труда? Этот вопрос Руз решает как обычно – остроумно и эффективно. Не надо наличных денег – просто оплачивайте мои накладные расходы (зарплата футболиста ограничивалась законом, тогда как накладные и представительские расходы клуба – нет). Каких только счетов не пришлось оплатить клубам, в которых играл Руз – принц знал себе цену, не стеснялся, не скромничал: дорогие костюмы, модные ботинки, престижные рестораны… А однажды Руз опоздал на поезд, который увозил его команду в Бирмингем. Другой бы локти кусал, а кумир не растерялся. Зная, что на подъездных путях стояли частные поезда в ожидании заказов от состоятельных клиентов, он нанимает один из таких составов. Поехали! – Руз махнул рукой, будучи единственным пассажиром в поезде. Счет – на 31 фунт (очень большая сумма:  зарплата квалифицированного шахтера составляла в те годы 2 фунта в неделю) голкипер попросил выслать в бухгалтерию клуба.

В итоге кумир британских болельщиков стал объектом расследования со стороны английской Футбольной Ассоциации, которая постоянно получала жалобы от его конкурентов. Руза попросили расшифровать расходные счета. Руз, решив посмеяться над чиновниками, начал список с подробного описания пользования платными туалетами – где, когда, сколько, из-за чего… Смеялась вся империя. Темза вспенилась. Чиновники отстали.

Но Руз мог не только пошутить, но и взорваться, например – наброситься на судей с  нецензурной бранью, а однажды во время торжественного обеда после матча со своим бывшим клубом Руз, услышав от болельщика  оскорбительное высказывание в свой адрес — рванулся, выбил из-под обидчика стул и ударил по лицу, не поскупившись на силу…

Говорят, что быть гением – значит дать направление. По тропинкам, протоптанным Рузом, шли и Дэвид Бекхэм (который гламурен не менее, чем футболен), и Лев Яшин (который чертовски далеко бросал мяч руками, делал акробатические сэйвы и далеко выходил из ворот  для наведения порядка), и Эрик Кантона (который и плюнуть в болельщика мог, и ногами в  физиономию прыгнуть на недобрую память). И если боги воскрешали мертвых, то Дик Руз воскрешал живых (полуживых) – замученных тяжелой монотонной работой (которую еще надо было найти) и невыносимыми бытовыми условиями существования. Придя на стадион, люди забывали о своем бремени, хотя бы на полтора часа расправляли плечи и поднимались над бесцветным и беспроглядным бытием, ведь на поле выходил принц голкиперов, и начиналось фантастическое театрально-футбольное зрелище. 

В то время во Франции уже лет десять существовал режиссерский театр, в котором всеми процессами руководил режиссер,  вырабатывавший концепцию и расставлявший актеров на сцене.  Футбол же еще не был тренерским. Команды каким-то чудесным образом обходились без человека, который бы внедрял игровую модель и следил за дисциплиной на поле (даже список футболистов, выходивших в основном составе, тренеру, или, как его тогда называли – секретарю клуба, – спускали свыше; представьте, если бы сегодня Фабио Капелло  получал факс со стартовым составом сборной России за полчаса до начала матча от Совета Безопасности Российской Федерации). Зато Дику Рузу никто не мешал: он сам режиссировал свое представление и делал на поле что хотел. И это «что хотел» получалось у него — на загляденье: Руз стал полубогом, героем британского времени. Бесстрашно, как и положено герою, бросался он на шедшего в атаку противника – только что не стрелял, благо винтовки в руках не было. Впрочем, и атакующие в долгу не оставались – за пять лет до войны нападающий «Ньюкасла», пытаясь выбить мяч из его рук, раздробил Рузу запястье.

Какой без запястья вратарь? Перчатки на полку? Нет, Руз держит удар и возвращается в футбол, где торжество и вдохновенье, казалось, только его и ждали… Но почтальон всегда звонит дважды:  за два года до войны английская Футбольная Ассоциация, заваленная жалобами конкурентов на манеру игры Дика Руза, корректирует правило игры голкиперов: отныне вратарям запрещалось играть руками вне своей штрафной площадки. Рузу перекрывают кислород.

И Руз, понимая – что его футбольное время вышло, кладет на полку свои характерные белые перчатки.

Вернувшись к карьере врача (Руз был бактериологом), принц голкиперов переезжает в самый фешенебельный район Лондона, ведь, чтобы был в империи порядок,  кумир должен жить в столице (вор – сидеть в тюрьме, а вождь – иметь доступ в темное время суток к самому красивому телу империи). Руз ходит в модном костюме, посещает престижные столичные клубы —  всеми любимый и … неженатый! Парней тогда много холостых гуляло на улицах британской империи, но самым востребованным женихом был конечно же он, Дик Руз – а раз так, то мимо него просто не могла пройти, не задев, самая популярная и экстравагантная певица довоенной Англии. Их часто и раньше видели вместе – то Руз забредет на концерты несравненной Мэри Ллойд, то Несравненная окажется на стадионе, когда в Лондон пожалует «Сандерленд», и его голкипер будет творить на поле чудеса футбольно-эксцентрического жанра. Впрочем, прелестей брака Руз так и не изведал, поскольку певица всякий раз при встрече уже оказывалась  замужем, правда — всякий раз неудачно: ее мужья поголовно спивались и в большинстве своем, напившись, самозабвенно дубасили Несравненную (видать, не пели Мэри в детстве русскую пророческую: «Когда будешь большая, отдадут тебя замуж – во деревню большую, во деревню чужую; мужики там дерутся,  топорами секутся…). Руз в эту ловушку не попал. Сделал правильный ход. Но зато угодил в другую …

Руз открывает свой гламурный бизнес «обед со звездой». Сначала с кумиром можно приятно отобедать,  а потом послушать, как он рассказывает о пережитом. Гонорар Руза в ходе подобного шоу составлял 50 фунтов, а это означало, что за три часа непыльной работы в разговорном жанре Руз получал столько, сколько самый высокооплачиваемый футболист той прекрасной эпохи зарабатывал … за три месяца. Всё дело было в установленной для английских футболистов максимальной зарплатной планке в 200 фунтов в год. 200 фунтов, конечно, соответствовали годовой зарплате декана лондонского университета, но поверить сегодня в то, что величайший футболист эпохи получал 4 фунта (сто кружек пива в лондонском пабе) в неделю – просто невозможно. И тем не менее, так оно и было, причем за превышением выплат тщательно следили компетентные органы  Футбольной Ассоциации. А вот за Мэри Ллойд никто, кроме мужей, не следил, и за ту же неделю она зашибала 400 фунтов, то есть — в СТО РАЗ больше! Лишь в последнее время произошло долгожданное выравнивание благосостояния  футбольных и эстрадных исполнителей, своего рода — встреча на золотом песке, после чего Андрей Аршавин уже может смело пригласить Филиппа Киркорова в столовую для  обсуждения ситуации вокруг Сирии, не думая о том, что, заказав обед, придется напряженно подсчитывать имеющиеся ресурсы.

Ресурсы же Дика Руза – творческие, удивительные, жизнеутверждающие – похоже, были исчерпаны. От пылающего костра остались тлеющие угли, грозный орел превращался в лакированного уличного голубя. Заканчивалось время строить и жить. Но шоу должно было продолжаться…

Время умирать

… и шоу продолжалось. Изголодавшаяся старуха Смерть, давно искавшая масштабную добычу, не верила своему счастью: империи сцепились в вязкой, жестокой, зачастую  нерезультативной борьбе. «Только бы у людей не проходила  Ненависть», — твердила Смерть, затачивая свою косу, — «Только бы война удалась…»

Сначала в армию набирали добровольцев – крепких высоких мужчин ростом не ниже 183 и объемом груди не менее 89 сантиметров, — таких, как Дик Руз. Эти чудо-гренадеры должны были закрыть все вопросы на полях сражений уже к ближайшему Рождеству (в это время создается и Футбольный батальон, куда на добровольных началах должны были записываться  игроки британских клубов). Но к Рождеству бойню не закончили, а лишь разожгли аппетиты Смерти. Антропометрические параметры солдат, необходимых и достаточных для победы, стали стремительно снижаться, ведь гренадеров уже практически не осталось – у власти орлиной орлов миллионы, но с какого-то момента и миллионы заканчиваются (на третий год войны британскому правительству пришлось объявить всеобщую мобилизацию – сначала только для холостых, а потом, когда и холостых не хватило, — поголовно для всех). В Футбольный батальон принимали уже не только футболистов, но и болельщиков, мечтавших повоевать в одном подразделении со своими кумирами (а среди прочих в батальон записались звезды английского футбола Вивиан Вудворд и Эвелин Линтотт). Для болельщиков это была, своего рода, «война  со звездой», только воевать пришлось не на жизнь, а на смерть: из 600 солдат Футбольного батальона 500 либо погибли на полях, либо умерли от ран. Погиб Эвелин Линкотт. Был тяжело ранен и не смог продолжить футбольную карьеру Вивиан Вудворд. Но перед тем как погибнуть, бойцы батальона устроили одно из самых удивительных зрелищ за все времена существования Вселенной. В конце первого года войны произошло знаменитое Рождественское перемирие только что насмерть рубившихся дивизий. Смерть взяла тайм-аут на переваривание,  и прямо на поле боя состоялся футбольный матч между британской и немецкой командами. Куда смотрели компетентные органы, отвечавшие за поддержание священного духа лютой Ненависти? Вместо того чтобы убивать и быть убитыми, парни из враждующих дивизий играли между собой в футбол. Поиграли, обменялись рождественскими подарками и рукопожатиями. А назавтра этими же руками снова взялись за пулеметы, чтобы уничтожать друг друга во имя мира, процветания и правильных геополитических интересов…  Наблюдавший за происходящим из другой галактики, вполне мог подумать, что это у них там такая игра – большие команды соревнуются в массовом убийстве, а в перерыве избранные из числа оставшихся в живых с обеих сторон чисто по-дружески  катают мяч…

А что же Дик Руз? Не вечно же ему рассказывать в гламурных ресторанах о своих подвигах на футбольном поле! В лакированном голубе еще не умер орел – война оказалась весьма кстати.

Не дождавшись  создания Футбольного батальона, Руз вступает в Королевский военно-медицинский корпус и готовит раненых для отправки в лондонские больницы в госпитале близ Руана, где находилась британская военная база (в лазаретах и больницах часто выступала с концертами несравненная Мэри Ллойд – но с Рузом в этот раз они не пересеклись: было не до любви – Руз втягивался в войну)…

Принц голкиперов непосредственно соприкасается со Смертью, которая сама не ожидала, что всё так удачно сложится. Десятки тысяч солдат ежедневно записывались в книгу мертвых, и  если в средние века число, так называемых, федави (моментально жертвующих собой по приказу руководства)  было невелико, то теперь на верную смерть ради укрепления империи пошли в массовом порядке. 

Отработав в руанском госпитале,  Руз возвращается в Англию, а затем первой же весной войны отправляется по морю к живописному проливу Дарданеллы — участвовать в авторском проекте Уинстона Черчилля по усмирению Турции. Но проект не удался. Спектакль провалился. Народу полегло при этом много, но ведь на то и существует театр военных действий, чтобы предоставлять свою сцену для триумфальной пляски Смерти. Трупами земля полнилась, да и море решительно не отставало. Вот, что пишет (и как пишет!) в те безумные дни Дик Руз своему другу, с которым они вместе выступали за «Сандерленд»:

 «Если где-то и был на этой непостоянной планете дьявол, тогда  это жаркое, душное, грязное, болезненное место должно быть его домом. Я видел, как резко обрывается молодость – видел неподвижно лежащие под палящим солнцем сотни искаженных тел еще недавно жизнерадостных, строивших планы на будущее молодых парней. Бомбардировки, артобстрелы постоянны и безжалостны, и в конце концов, ты просто привыкаешь к бесконечному монотонному тра-та-та… Но при этом ночью звезды на этом огромном небосклоне такие яркие, такие красивые, что ты как будто впитываешь их и дышишь атмосферой чистоты и безмятежности…»

Дик Руз снова возвращается в Англию  – там интересно: Уинстон Черчиль подает в отставку с поста министра обороны и отправляется на западный фронт — правда, не рядовым, а полковником. Туда же, правда – не полковником, а рядовым, направляется и Руз в составе 9-го батальона Королевских стрелков — надоело ему врачевать…  Интересно, а пошли бы нынешние великие футболисты на войну, зная, что им предстоит побывать в аду, гнить в холодных, сырых, совсем не пятизвездочных окопах общего пользования и, скорее всего, завершить на этом свой фешенебельный жизненный путь?

Но принц голкиперов считал, что жизнь должна быть зрелищна (на нас ведь смотрят) — а она потускнела, шоу должно продолжаться – а оно застопорилось. И Руз, отвечая на радикальный вызов судьбы, отправляется воевать во Францию, где протекала красная от крови река Сомма – в самое жаркое, душное, грязное и болезненное место нашей непостоянной планеты.

В рядах британцев воевали в основном федави-новички. Они действительно были готовы в любой момент погибнуть по приказу руководства, только вот боевой опыт у них как назло отсутствовал. Все опытные герои уже перешли в ведомство Смерти, уступив дорогу новобранцам. Говорят, что новобранцы пошли в свое первое (и для многих последнее) наступление, катая перед собой футбольные мячи (кто набивал, кто пасовался, кто просто отрабатывал поступательное движение с мячом) – настолько парни были уверены, что после недельной артподготовки соперник либо полностью деморализован, либо отсутствует как класс. Но соперник вполне себе существовал и вдарил шквальным пулеметным огнем по вразвалочку идущим, поигрывающим в мяч смертникам. В первый день британская армия потеряла 60 тысяч убитыми и ранеными. А всего за четыре месяца битвы на Сомме Смерть получила в свое безраздельное пользование от всех сборных, участвовавших в противостоянии, более миллиона бойцов. Если у Смерти есть календарь, то эти дни Она наверняка разукрасила самым красным цветом.

А что же Руз? Он не был в числе первых погибших на Сомме и оставался в строю – судьба голкипера хранила. Смерть присматривалась  и облизывалась. Для нее Руз был настоящим лакомством, деликатесом, а приятное, как известно — растягивают.

Руз сражался так же храбро, как и играл в футбол. А как эффектно он метал гранаты! Точно мяч — с разбега на чужую половину поля.  Руза ценили за невиданный талант метателя и своевременно награждали правительственными медалями. И если на футбольном поле Рузу не довелось посылать мяч в сетку ворот противника, по причине сугубо защитного амплуа, то здесь, на поле боя,  он отводил душу, частенько попадая гранатой в места скопления братьев во Христе, выбравших для отстаивания не те геополитические интересы…

Но Рузу этого было мало. Он видит, что, несмотря на удачные индивидуальные действия, результат на табло не меняется. Наступательный порыв британской когорты захлебнулся. Гранаты исправно метаются, соперник стабильно уничтожается, а счет при этом — исключительно в пользу Смерти. Война перешла в тягучую окопную фазу, превратившись из блестящего кровавого зрелища в скучнейший ничейный поединок.  К тому же в жутких антисанитарных условиях Руз, кроме медалей, зарабатывает себе «траншейную стопу» — болезненную инфекцию. Надо было что-то делать: на поле было скучно, а этого Руз допустить не мог. И принц голкиперов, как и раньше, взял зрелище на себя. Сделал что-то невозможное, невероятное. Практически взлетел.

Принц голкиперов рванулся в атаку, — именно  так он выбегал из ворот, чтобы напасть на игрока, осмелившегося прорваться на половину поля его команды – отчаянно и бесстрашно. Рванулся в одиночку: приказа атаковать ни от кого не поступало. Но Руз всегда был режиссером своего собственного представления, и  приказы отдавал себе сам. Герой британского времени стремительно добежал практически до самых немецких окопов – его скорость и дерзость стали неожиданностью для снайперов и пулеметчиков соперника, — и в упор расстрелял все патроны своей винтовки. Это был его заключительный выход из ворот, решающий проход через поле – только в этот раз он не остановился у центральной разделительной линии, а добежал до конца, до предела. Тем, кто наблюдал это со стороны (сверху, сбоку, снизу), должно было понравиться. Руз искал смерти – красивой, эффектной. И Смерть, красивая и эффектная, подхватила его на самой последней линии, где еще только можно играть.

Через шесть лет Мэри Ллойд, играя на сцене, потеряла сознание. Оборвав себя на полуслове, она упала как подкошенная. А зрители, решив, что именно так и прописано в пьесе, устроили овацию – уж больно натурально получилось. На похоронах Несравненной казалось, что весь Лондон пришел провожать свою звезду.

А тело Руза, как и тела многих других погибших, не нашли. Может быть, он просто с той поры исчез?  Просто красиво куда-то делся, сразу же затерявшись в грядущем…

А в грядущем было на что посмотреть. Навоевавшись до одури, люди построили новые стадионы и концертные залы, стали петь новые песни и играть в другой, послевоенный футбол, поклоняясь новым кумирам, полубогам и героям. Игра действительно изменилась: появились великолепные газоны, гуманные правила и сверхъестественные гонорары. И только гении остались гениями. Удивительными, фантастическими, невероятными.

А среди первых гениев игры, захватившей планету, несомненно был Ли Ричмонд  Руз – вратарь, готовый к бою.

 ***********************************************************************************************************************************

 Впервые опубликовано (в сокращенном варианте) в еженедельнике «Футбол» №3 2015 года

http://www.sports.ru/tribuna/blogs/footballweekly/736548.html