Эта статья написана специально для офф-лайн журнала ММ.

Еще в 1987 году Ник Хорнби, автор известнейшего бестселлера «Футбольная лихорадка», мог придти с приятелем на матч «Арсенал»-«Манчестер Сити» в Лондоне, купив приятелю билет за 3 фунта стерлингов. Сегодня на эту игру вы сможете попасть не менее чем за 70 фунтов. И то, если повезет.

Думаете, в Великобритании так выросли цены за 25 лет? Отнюдь. Дом в престижном Беркшире подорожал за это время всего вшестеро.

Просто футбол стал другим. И дело совсем не в том, что он улучшился благодаря росту популярности, новым технологиям или прочим достижениям.

Дело в катастрофе.

15 апреля 1989 года в Шеффилде на стадионе Хиллсборо игрался полуфинал Кубка Англии «Ливерпуль»-«Ноттингем Форест». Из-за неумелых действий полиции незадолго до игры на одной из трибун образовалась давка, в которой в итоге погибло 96 человек и 766 получили ранения. Трагедия в Хиллсборо стала самой страшной в истории стадионов Великобритании.

Пребывавшая в то время у власти Маргарет Тэтчер назначила специальную комиссию во главе с лордом Тейлором для расследования причин катастрофы. Доклад Тейлора, опубликованный в августе 1989 года, перевернул английский футбол.

Основным пунктом стала рекомендация убрать стоячие места на всех стадионах Англии и Шотландии, которую правительство провело чуть позже как свое решение.

Это решение нанесло нокаутирующий удар по финансам клубов: мало того, что реконструкция должна была быть проведена за их счет, но и вместительность стадионов (а значит и выручка с билетов) резко падала. Например, арсенальский стадион Хайбери, вмещавший до 60 тыс.зрителей, после модернизации по докладу Тейлора мог принять уже только 38419 болельщиков.

К этому нужно добавить, что английские клубы с 1985 года были отлучены от европейских соревнований.

Причиной этого стало нападение ливерпульских фанов на тиффози Ювентуса во время финала Кубка Европейских Чемпионов 1985 года на брюссельском стадионе «Эйзель». В итоге погибло 39 человек, а все английские клубы получили пятилетний европейский бан.

После этого в самой Великобритании с 1985 года началась настоящая война государства с болельщиками-хулиганами. В рамки закона было возведены «футбольный бан» (запрет на посещение стадиона – как временный, так и пожизненный), запрет на выезд из страны в период заграничных матчей своего клуба и даже запрет на посещение футбольных пабов, если жалобы на непристойное поведение были многократными. Забегая вперед, скажем, что государство уверенно победило.

Итак, к 1991 году поголовно все английские клубы встали перед перспективой скорого банкротства. Все их доходы состояли из выручки со стадиона (matchday), которая вскоре должна была упасть, и небольшого количества продаваемой атрибутики. Ясной системы платежей клубам от ТВ не существовало, так же, как и у самого ТВ не существовало четкой программы показа матчей на весь сезон.

Клубы встали перед необходимостью искать новые регулярные источники дохода.

Первым делом все обдумывали простую как пробка мысль о поднятии цен. Однако для поднятия цен нужно было заманить на стадион средний класс, который если и готов был приходить с детьми и женами, но только не в то исчадие сквернословия и хулиганства, которое царило на стадионах. И клубы стали проводить в жизнь политику, которую очень четко сформулировала недавно президент московского «Локомотива» Ольга Смородская: «Фанатов на стадионе должны заменить болельщики».

Часть отъявленной шпаны уже была отлучена от стадионов во время госвойны после Эйзеля, но клубы продолжали самостоятельно поддерживать на стадионах общепринятые нормы поведения и воевать с собственными фанатами.

Кроме того, при реконструкции стадионов стали предусматриваться ложи для наиболее состоятельных болельщиков – зоны хоспиталити, где можно было не только посмотреть игру, но и покушать нормальной пищи, а не традиционных хотдогов и гамбургеров.

То есть, клубы как бы давали сигнал среднему классу: обстановка меняется – приходите.

Однако очень быстро наступило понимание, что если ты берешь ценник Ла-Скала, то нельзя на сцену выпускать крыжопльскую оперу.

Во всех ведущих чемпионатах Европы уровень доходов футбольных клубов был выше, чем в Англии, и началась миграция лучших английских игроков в клубы Европы.

Английские клубы уже 5 лет не играли в Европе, уровень их конкурентоспособности упал, в том числе и потому, что топ-игроки из других стран не хотели ехать в Великобританию – зарплаты были хуже, а шансов выиграть что-то международное был ровно ноль.

Капитализм прекрасно знает схему привлечения квалифицированной рабочей силы – финансовая мотивация.

Английские клубы должны стать богатыми, и тогда в них будут стремиться лучшие игроки со всего мира.

Решение пришло быстро. Летом 1992 года из всей Английской Футбольной Лиги был выделен высший дивизион, который получил право самостоятельно продавать ТВ-права и заключать спонсорские соглашения.

Переговоры о создании Английской Премьер-Лиги были трудными, и, как мне рассказывал один из отцов-основателей АПЛ Алекс Финн, ТВ-доходы, например, планировалось поначалу делить отнюдь не на всех, а только на топ-клубы. Но в итоге возобладал подход, при котором в мир начала продвигаться целиком АПЛ, а не отдельные популярные клубы.

К моменту создания АПЛ самый (и единственный) финансово-успешный футбольный клуб Англии «Манчестер Юнайтед» имел годовую выручку в 20,1 млн. фунтов, и прибыль в 5 млн. При этом доля зарплаты в выручке составляла 4 млн.фунтов или около 20%.

Первый контракт АПЛ с бродкастером BSkyB был заключен на 5 лет на сумму 304 млн.фунтов, что по тем временам было абсолютно астрономической цифрой. Реконструированные стадионы привлекали новую, платежеспособную публику и клубы не потеряли стадионную выручку, а кое-кто смог ее даже увеличить.

Бюджет «Манчестер Юнайтед» за три сезона утроился и достиг 60 млн. фунтов, а прибыль выросла до 20 млн.

Зарплаты выросли, и в Англию поехали на заработки. Если в первом сезоне иностранных игроков было всего 11 на все 22 клуба (550 футболистов), то уже в сезоне 2000/01 иностранцы составляли 36% от общего числа игроков,  а к 2010 году их доля выросла до 60%.

Следующим шагом стала продажа ТВ-прав зарубеж. Объем этой выручки стал в итоге даже больше, чем продажа прав на Великобританию и Ирландию. На период 2010/13 годов общая выручка от продажи ТВ-прав АПЛ составила 1,78 млрд. фунтов. А чемпион Англии сезона 2011/12 получил выручку от продажи этих прав в суме 60 млн.фунтов.

Но и это еще не все. Зарубежные трансляции спровоцировали рост  зарубежной аудитории. И одной из главных задач клубов стало расширение международной фан-базы. Кроме просто роста продаж атрибутики, такая аудитория дает клубам возможность заключать спонсорские соглашения с большими  корпорациями, позволяя транснациональным брендам общаться со своей фан-базой.

За 20 лет существования АПЛ коммерческая выручка «Манчестер Юнайтед» выросла в 100 раз и превысила 100 млн.фунтов в год.

Общий бюджет «Манчестер Юнайтед» за эти годы вырос с 20ти до 331 млн. фунтов.

А расходы на зарплату с 4х до 150 млн.фунтов.

Соответственно, зарплаты ведущих игроков выросли с 5 до 200 тысяч фунтов в неделю.

Беспрецедентный рост оборотов лиги привлек внимание бизнесменов всего мира. И первым стал Роман Абрамович, купивший Челси в 2003 году.

Именно с этого момента в истории АПЛ наступил новый этап.

Под лозунгом «мы за ценой не постоим» Абрамович кинулся скупать всё и вся – игроков, тренеров, генерального директора. Все 9 лет с момента прихода российского олигарха «Челси» является патологически убыточным предприятием. Общая сумма убытков – более 600 млн.фунтов.

Темпы роста убытков «Челси» уверенно перекрывает «Манчестер Сити», купленный абудабским шейхом Мансуром. У этого клуба в последнем сезоне одна зарплатная ведомость была больше выручки на 21 млн., а сумма годового  убытка составила 195 млн.

И даже скромная, никогда не игравшая в Лиге чемпионов бирмингемская «Астон Вилла» имеет ведомость в 90% от своей выручки, когда по нормативам УЕФА этот коэффициент должен быть в районе 50%.

С «Манчестер Юнайтед» и «Ливерпулем» случилась другая история. Оба они были захвачены американскими авантюристами по схеме leverage buy-out, подразумевающей, что покупатель клуба берет деньги на покупку в кредит, а после покупки вешает этот кредит на купленную компанию.

По этой схеме из манчестерского клуба в карманы кредиторов было выведено за 6 лет более 500 млн.фунтов, и клуб стал техническим банкротом.

Ливерпульские горе-хозяева тоже загнали клуб в техническое банкротство, но продержались только три года, после чего клуб был у них изъят и продан по судебному решению.

В 2010 году в лиге разразился настоящий гром: в середине сезона на банкротство был впервые отправлен клуб АПЛ — «Портсмут».

По последнему отчету международной аудиторской группы «Делойтт» более половины клубов лиги имеют отрицательные чистые активы, что означает превышение внешних обязательств над стоимостью активов.

Да, в лиге есть клубы, ведущие более или менее ответственную экономическую политику, но и они вынуждены участвовать в гонке зарплат и цен на игроков.

Таким образом, умопомрачительная выручка не есть признак успешного бизнеса. И все, кто соберется инвестировать в АПЛ, должны понимать, что сегодня там идет война за трофеи, в которой нет финансового предела.

И значит, от инвестиций в АПЛ не следует ожидать хорошего дохода.

Дохода, собственно, не будет вообще никакого. Возможно, будет удовлетворение от победы. Возможно. Но конкуренция очень сильна.

И, кроме того, надо помнить, что деньги не могут решить всё. Потому что даже если 20 самых богатых людей планеты купят себе по клубу АПЛ, то в конце сезона чемпионом станет только один. А трое последних – вылетят.

Но если вас неудержимо тянет в АПЛ на заработки, то лучше, конечно, стать футболистом, потому что кажется, что с зарплатой в 200 тыс.фунтов в неделю, банкротство не грозит. Однако это тоже иллюзия, поскольку, например, нападающий сборной Англии Уэйн Руни за ночь оставил в казино на блэк-джеке 60 тыс.фунтов. А полузащитник «Сток Сити» Мэтью Эзерингтон даже прошел курс лечения от пристрастия к ставкам, и сейчас из его зарплаты ежемесячно вычитаются деньги для погашения игровых долгов, составляющих около 2 млн. фунтов.

Разнузданная гонка зарплат не может не беспокоить футбольных чиновников, и УЕФА принял правила финансового фэйр-плей (ФФП), суть которых сводится к тому, что, начиная с сезона 11/12, клубы не должны тратить больше, чем зарабатывают. Однако в ход уже пущены различные схемы, когда спонсорами клуба становятся аффилированные структуры, когда ложи на стадионах продаются «своим» по ценам в 10 раз выше рынка, когда часть зарплаты игроков выплачивают спонсоры.

И главное — есть серьезные сомнения, что УЕФА когда-нибудь решится применить свою самую строгую санкцию: отлучить нарушителей ФФП от Лиги Чемпионов.

Ведь что же это за Лига Чемпионов тогда будет – без «Манчестера», «Челси», а также без главных финансовых расточителей последних лет «Реала» и «Барселоны»?

Что скажет «Мастер Кард», если фаны всех этих команд уйдут от телевизоров по вторникам и средам?

В те времена, когда Ник Хорнби ходил на стадион по трехфунтовому билету,  матчи по английскому телевидению смотрело не более полумиллиона человек.

Сегодня АПЛ смотрят более 600 млн. человек. И эта цифра растет.

Зрителей не интересуют чистые активы и прибыля/убытки. Зрителей интересует зрелище.

И до тех пор, пока зрелище будет соответствовать ожиданиям, АПЛ будет расти и развиваться. И желающих «купить себе немного АПЛ» будет в достатке.

Ну, может быть, им повезет больше, чем бывшим ливерпульским владельцам.

Хотя в этом есть серьезное сомнение.