Путешествия Герберта
Лето по имени Энни
Летом 1900 года Киветон Парк представлял собой микрорайон, готовящийся к стремительному расширению. Только что пробурили второй угольный слой, пройдя высококачественный песчаник, — запасы угля казались бесконечными, и все дома вокруг шахты были переполненными. В шахте не было душевых, и горнякам приходилось отмываться дома, при этом в некоторых домах (а жили в них как 16-летние подростки, так и 60-летние ветераны) вообще не было воды. И так изможденные жены и матери столкнулись с очередной проблемой – летом запасы воды в колодцах и трубах центрального водоснабжения сильно уменьшались, и воду привозили в деревни на специальных повозках. Лето 1900 года было именно таким – жарким, душным, тяжелым.
Эмма Чепмен всегда справлялась с жизненными трудностями. Ее дети выросли и разъехались – кто куда. Будучи главной движущей силой семьи, Эмма постоянно вдохновляла их на то, чтобы искать лучшей жизни вне Киветона. И теперь Герберт, который был самым мобильным ребенком в семье, возвратился домой, чтобы определить свои приоритеты. В первую очередь – образование. Герберту было 22 года и, с точки зрения карьеры, горная промышленность казалось более перспективным делом, чем футбол. И, что немаловажно, работая в этой области, можно было быть уверенным в завтрашнем дне, тогда как — даже самые выдающиеся футболисты того времени не могли точно сказать – что же будет с ними через пару-тройку лет. Чепмен делал все от него зависящее для продолжения учебы – частенько он погружался в книги уже ночью при свете керосиновой лампы – так было во время его пребывания в Эштон-андер-Лайн, в Шиппи – да где бы он ни был… Но пришло время всерьез задуматься о будущей профессии, которая понадобится ему, когда ноги перестанут носить его с прежней скоростью по полю, и желтые бутсы будут торжественно повешены на полку. Таким образом, он подал документы в шеффилдский художественно-политехнический колледж.
Этот колледж, который в дальнейшем станет частью университета, был основан Марком Фиртом, сталелитейным магнатом, незадолго до его смерти в 1880 году. Марк сначала работал у своего отца, который возглавлял металлургический комбинат, но вскоре он уходит с предприятия, чтобы организовать собственную компанию – совместно со своим братом Томасом. Компания развивалась, увеличивался и масштаб производимой продукции. Марк Фирт поставляет метал в Соединенные Штаты для револьверов Кольта, но в 1870-ые годы их компания уже самостоятельно начинает выпускать ружья и пушки различного калибра – в том числе и огромные военно-морские пушки весом до 80 тонн, предназначенные к установке на линкорах и в системах береговой артиллерии. Но не надо забывать, что у этих сталелитейных магнатов было доброе сердце: в Америке это продемонстрировал уроженец Шотландии Эндрю Карнеги, чья компания была основана в Питтсбурге и продолжила развиваться за его пределами. Компании удалось продавать свою продукцию по крайне выгодной цене, настолько выгодной, что Карнеги смог безвозмездно пожертвовать на благотворительные нужды около 350 миллионов долларов в течение последних 20 лет своей жизни, а последние 30 миллионов он также завещал использовать в качестве безвозмездной помощи. Всё это происходило в те времена, когда американец мог построить дом для своей семьи за одну тысячу долларов. Марк Фирт конечно же не был вместе с Карнеги в высшей лиге филантропистов, но все-таки среди других вещей он создал в Шеффилде общественный парк и художественно-политехнический колледж, который строился с учетом практики уже работающего кембриджского университета и предназначался для предоставления высококлассного образования студентам развивающихся индустриальных городов. И Чепмену удалось такое образование получить.
Но что-то должно было пострадать в результате его решительного выбора в пользу получения инженерной квалификации горного дела, и пострадал футбол. В принципе, у него был клуб, от которого он получил предложение этим летом – «Уорксоп Таун», располагавшийся недалеко от Шеффилда. Клуб играл в своем первом сезоне в Мидлэнд Лиге, впрочем – появлялся на поле он в основном в матчах резервных составов. Об участии Герберта в местном крикетном сезоне ничего не известно, поскольку статистические записи в крикетном клубе Киветон Парка велись лишь с 1904 года, когда этот клуб присоединился к Лиге крикета Басетлоу. Тем не менее, в газетах того времени можно прочитать о прекрасной игре Герберта и Гарри Чепменов, которые совершали дерзкие пробежки и разбивали воротца. Гарри был одним из лучших боулеров в то лето, поражая воротца в среднем за 24.78 пробежек. Герберт также поражал воротца, а, по крайней мере, в одном из сезонов, работал в качестве клубного секретаря.
Но что бы ни делал Герберт в свое двадцать третье лето, у него был еще один очевидный интерес. В его жизни появились две девушки. Первая – местная, Тирза Харт. Впрочем, с ней Герберт довольно быстро расстался, переключив внимание на новую барышню, приехавшую в их деревню. Энни Поксон, дочь менеджера угольной шахты из Ноттингэмшира и сестра Джона Поксона, которого Чепмен знал, посещая, будучи подростком, шеффилдский технологический колледж, — приехала в Киветон в качестве учителя начальной школы. Поначалу это была временная должность. Но для Герберта Энни оказалась более, чем постоянной; в Энни он нашел партнера на всю свою жизнь,- вот так просто – сразу и навсегда. Энни не была адъютантом – по крайней мере, была не более, чем Эмма по отношению к своему мужу, но при этом она доказала, что может быть идеальным и надежным компаньоном на восходящем жизненном пути. Должно быть Герберт осознал – насколько ему повезло, и, осознав, направился на лекции с удвоенной энергией, с обновленным и обостренным ощущением жизненной цели.
Если бы в эти месяцы Герберт читал газеты или спорил о событиях в мире во время поездок на шеффилдском поезде, он сразу бы ощутил землю под ногами и стал бы более задумчивым и печальным. Мафекинг и другие высоты и поселения, окруженные бурами, были освобождены, осада снята, но война еще вспыхивала, как тлеющие угли на ветру, и стала гораздо менее популярна среди британцев, не говоря уж о материковой Европе, чье отношение заставило королеву Викторию отказаться от ее ежегодного визита во Францию. Парламент был распущен, и в Англии прошли первые «выборы цвета хаки» (материя цвета хаки не использовалось в качестве солдатской униформы до конфликта в Южной Африке, впервые камуфляжную форму цвета хаки солдаты стали носить именно во время бурской войны). Термин устоялся и стал привычным для людей – так называли выборы в Британии после обеих мировых войн. По результатам выборов с большим преимуществом выиграли, оставшись у власти, консерваторы Солсбери. Выборы 1900 года были также примечательны успехом двух кандидатов, представлявших только что сформированную лейбористскую партию – Кеира Харди в Мертир-тидвиле и Ричарда Белла в Дерби. Кстати – шахтеры Киветон Парка не сильно отличались от стандартной позиции рабочего класса, поддерживавшего и голосовавшего за либералов, которые, тем не менее, проиграли место от Донкастера. Его занял священник-консерватор, сэр Фредерик Файсон.
В конце лета, когда тени стали удлиняться на полях вокруг Киветона, большинство граждан воспользовались своим выборным правом, которое, правда еще не было предоставлено женщинам – лишь после первой мировой войны женщины получат доступ к избирательным урнам. А большинство мужчин в 1900 году наконец-то получили право голоса, и Чепмен был одним из них – ему уже исполнился 21 год, и он был владельцем или арендатором собственности. Герберт продолжал жить в своем излюбленном динамичном и мобильном стиле, совершая поездки не только в Шеффилд для продолжения образования, но и в Уорксоп для игры в футбол. Он изо всех сил старался на поле в резервной команде и в итоге забил несколько мячей. В основном составе он выступал довольно редко и играл там рядом с Гарри – до тех пор, пока его одаренный брат не перешел в «Уэнсдей», чтобы прославиться в этой команде. Это было в феврале того самого сезона, когда проведение матчей на Кубок Футбольной Ассоциации было парализовано трауром британской нации.
Королева Виктория провела как обычно Рождество в Осборн-Хаусе на острове Уайт, но почувствовала себя плохо и вскоре умерла в возрасте 81 года, завершив свое 63-летнее правление. Ее преемник стоял у ее смертного одра: принц Уэльский в установленном порядке стал королем Эдуардом VII.
Клуб Герберта уже вылетел из Кубка – как всегда в одном из предварительных раундов, но самое забавное было в том, что и «Уэнсдей», за который теперь играл Гарри, также выбыло из борьбы за Кубок, неожиданно проиграв дома «Бари». Тем не менее, с наступлением весны фортуна вновь улыбнулась Герберту, который стал чаще выступать за основной состав «Уорксопа», что оказалось крайне важно для его будущего, поскольку одно из появлений Чепмена выпало на матч с клубом «Нортхэмптон Хаус», где судьба ждала его на следующей ступени карьерного роста. «Нортхэмптон» был сформирован всего лишь четыре года назад, но играл уже настолько хорошо, что заслужил приглашения присоединиться к Южной Лиге. Руководство команды решило не ограничиваться полумерами и присоединилось к общему тренду среди профессиональных клубов: «Нортхэмптон» стал акционерным обществом с ограниченной ответственностью, в котором Совет директоров выполнял все функции, в том числе – тратил серьезные средства на приобретение новых игроков. Одним из игроков, выбранным Советом директоров клуба, и стал Герберт Чепмен.
Номинально клуб управлялся секретарем Артуром Джонсом, но все решения принимал Председатель совета директоров, А. Дж. Дарнеллом, который достаточно много слышал о Чепмене и видел его на поле, чтобы предложить ему столь привлекательную и необходимую зарплату в 3 фунта в неделю. Это был достаточный повод, чтобы бросить всё и согласиться на переход в этот клуб – именно так футболисты переходили в «Блэкберн Роверс», когда Джек Уокер решил вложить свои миллионы на заре существования Премьер-Лиги. Южная Лига была тогда на подъеме: «Саутгемптон» достиг финала кубка Футбольной Ассоциации в прошлом году, а «Тоттенхэм» превзошел его, сыграв сначала вничью 2 – 2 с «Шеффилд Юнайтед» в присутствии мирового рекорда посещаемости футбольных матчей (114,815 зрителей смотрели игру, и многие еще забрались на деревья вокруг «Кристал Пэлас», чтобы стать свидетелями спортивного праздника), а затем в переигровке в Болтоне дожали своего соперника 3 – 1.
Шотландские футболисты по-прежнему отличались своей игрой. Силу «Шеффилда» можно оценить по кинохронике тех лет: Нидхэм ведет за собой «Юнайтед», мяч – как будто привязан к его ногам; позади на воротах – «Толстяк» Фоулк хозяйничает в штрафной – внушительно и основательно, в четком соответствии со своими грандиозными размерами. Шотландский контингент «Шпор» включал в себя Джона Кэмерона – их играющего тренера, — именно он сравнял счет на «Бернден Парке», переломив ход встречи, а Сэнди Браун вошел в историю, забивая в каждом раунде кубкового состязания. В традиционном ежегодном противостоянии сборных на «Кристал Пэласе» была зафиксирована ничья 2 – 2, отразившая начало новой тенденции: безоговорочное доминирование Шотландии в матчах со сборной Англии прошло, настало эпоха равного жесткого футбольного единоборства двух соседних стран. Приблизительное равенство тянулось до 1983 года, после чего англичане стали уверенно побеждать шотландцев, а после 1989 года традиция проводить двусторонние поединки прервалась.
Шотландская конвейерная лента продолжала поставлять талантов с севера и тогда, когда южная Англия перешла на профессиональные рельсы – правда основными «потребителями» шотландских футболистов стали теперь – английский север и Мидлендс. В самом начале двадцатого века на карте Футбольной Лиги был только один клуб южнее Бирмингема: «Вулвич Арсенал». Впрочем, уже через пару лет в сезоне 1906-7 к Футбольной Лиге присоединится «Бристоль Сити», и в высший дивизион выйдет «Челси». Кроме того, в Лиге возник «Клэптон Ориент», в следующем сезоне в ней прописался крепкий и уверенный в себе «Фулхэм». Ну а в сезоне 1908-9 произошло запоздалое явление Футбольной Лиге «Тоттенхэма», который был немедленно взят, если не на небо, то чуть ниже — в высший дивизион Футбольной Лиги. Таким образом, самыми быстрыми темпами футбол воцарялся в столице, где Герберту Чепмену суждено было блестяще провести заключительный этап своей карьеры.
