После Чепмена.

Годы Эллисона

Было много знаковых событий, достойных торжественного празднования и после Чепмена – и не в последнюю очередь это относится к воздвижению новой трибуны, о которой мечтал еще и сам великий тренер «Арсенала». Во время ее открытия, а это случилось в 1936 году, руководство «Арсенала» объявило о наступлении кульминационного пункта 10-летней программы, которая началась практически тогда, когда на должность главного тренера заступил Герберт Чепмен. К 1935 году трибуна «Норт Банк» была полностью готова, и в процессе реставрации оставалась только трибуна «Клок Энд», к которой переместили любимые часы Чепмена. «Хайбери» стал уникальным по красоте и комфортабельности футбольным стадионом – с новой Восточной трибуной, которую разбили на три яруса – два верхних были сидячими, а третий – фасад, который приветствовал болельщиков, выходящих из станции метрополитена, обращаясь к ним с тайным посланием: «Вы подходите к самому сердцу современного футбола».  Кроме того, стадион был выдержан в едином стиле, который только что вошел в моду – Арт Деко пришел из Парижа в 1925 году, ну а теперь — с введением в строй Западной и Восточный трибун, удивительно сочетавшихся друг с другом, — «Арсенал» перенес этот стиль и в футболе. Чепмен даже заказал макет нового клубного герба в стиле Арт Деко, и его не только поместили над главным входом в «Хайбери», но и выполнили в виде мозаичного узора на полу при входе в основное здание.

Даже развлекательные мероприятия перед матчем – а оркестр «Хайгейт Силвер Бэнд» решил сменить свое название, чтобы и в имени своем соединиться с «Арсеналом» – стали отвечать новым качественным стандартам и поднялись до высочайшего профессионального уровня.  В репертуаре оркестра были и попурри на темы Шопена или Листа, и популярные современные мелодии. А граммофонная запись, сделанная музыкантами (на 78 оборотов), особенно – марш «Открывай огонь!» – разошлась миллионным тиражом в год смерти Чепмена. И далее в 1935 году  репертуар оркестра «Арсенала» пополнился двумя новыми хитами.

Архитектор Клод Ферьер погиб в 1935 году в автокатастрофе, но его коллега Уильям Бинни завершил строительство и отделку Восточной трибуны. Именно здесь, в ее величественном фойе, в октябре 1936 года был торжественно открыт бюст Герберту Чепмену. На церемонии, которую вел преподобный Норман Бойд, присутствовали Энни, четверо детей Герберта, двое его братьев, оставшихся в живых, а также члены совета директоров, футболисты и персонал «Арсенала». Восточная трибуна стоила клубу 130,000 фунтов – почти в три раза дороже Западной, но годы Герберта Чепмена сполна покрыли эти расходы. Если считать грубо, то траты на трансферы за время работы Чепмена составили 100,000 фунтов, что компенсируется продажами только на сумму примерно в 40,000 фунтов, то есть — себестоимость успеха и славы «Арсенала»  составила приблизительно 7,000 фунтов в сезон, но ведь достижения клуба резко повысили посещаемость домашних матчей! Тем временем, зарплаты футболистов оставались – по крайней мере, на уровне официальной статистики – заморожены на прежнем уровне. Как предприниматель и бизнесмен, Чепмен был доволен таким положением дел, хотя концепция максимальной зарплатной планки сегодня кажется странной. Можно поразмышлять – смог бы Чепмен добиться аналогичных результатов, если бы футболисты отбирали у клуба такую же долю дохода, как в годы расцвета Премьер-Лиги. Чепмен покинул «Арсенал» тогда, когда в клубе появился самый современный стадион в стране, в конструкции которого уже была заложена традиция стремления к максимальному зрительскому комфорту. Эта традиция продолжилась в третьем тысячелетии при смене устаревшего «Хайбери» на суперсовременный «Эмирэтс» с большим пространством для ног у каждого зрителя и самыми разнообразными сервисами, направленными на комфортное пребывание болельщика на стадионе. Сегодня здесь есть, чему удивиться, призраку сэра Генри Норриса, который еще прекрасно помнит рыхлое поле и неуклюжие трибуны «Арсенала» в Вулвиче.

В 2003 году, за три года до открытия «Эмирэтс Стадиум», Пит Уинклман перевез футбольный клуб «Уимблдон» в другой город – Милтон-Кинс. Его резко критиковали за пример «футбольной франшизы», впрочем – критиковали не только его, но и Футбольную Ассоциацию, санкционировавшую данный переезд. Пит Уинклман, предприниматель в сфере застройки и недвижимости, мог бы указать на прецедент, созданный Генри Норрисом. Ведь без инициативы сэра Норриса, Чепмен скорей всего не стал бы строить свой новый Иерусалим (или свой «Ньюкасл» юга) на базе «Вулвич Арсенала».  Для этого все-таки понадобилась достаточно плодородная почва столицы объединенного королевства. Причем, мЕста в северном Лондоне, как оказалось в дальнейшем, хватило и на «Арсенал», и на «Тоттенхэм Хотспур», который, отвечая на вызов «Хайбери», построил на своем стадионе новую восточную трибуну (по более ортодоксальному проекту Лейтча) к сезону 1934-35.  И хотя, в том сезоне новая трибуна не помогла «Тоттенхэму» («Шпоры» вылетели из Первого дивизиона), разгоравшееся соперничество соседей по северному Лондону придавало дополнительный смак жизни болельщиков – о чем свидетельствовала и необычайно высокая посещаемость последнего – при жизни Чепмена – дерби между «Арсеналом» и «Тоттенхэмом».

Рон Дженнингс ушел из школы в 14 лет, чтобы начать работать на фабрике «Арт Фигур Кампани», производившей статуэтки. С того момента он посещал «Хайбери» каждые выходные, играла ли там основная или резервная команды. Он уже мог оплатить билет и купить себе шоколад во время матча. «Моя жизнь была прекрасна», — говорил он. – «Я любил спорт, и когда начал зарабатывать побольше, то стал ходить еще и на спидвей. После войны вместе с братом мы купили сезонный абонемент на западную трибуну. Я часто думал тогда – что я самый счастливый человек на этой планете! В марте 1935 года Рон был среди тех 73,295 болельщиков, которые установили абсолютный рекорд посещаемости «Хайбери». Болельщики-рекордсмены стали свидетелями того, что «Арсенал» впервые за два года не смог забить ни одного мяча на своей домашней арене, тем не менее, команда заработала очко в матче с «Сандерлендом», и понеслась на всех парусах к очередному чемпионскому титулу.

Теперь уж точно Дрейк был любимым футболистом Дженнингса: «Для меня Тед был кумиром, практически футбольным святым – он просто не мог ошибаться…»  В 41 матче чемпионата Лиги он забил 42 мяча из 115 голов «Арсенала».  Во главе команды (в футбольном отношении) по-прежнему стоял – номинально – Эллисон, а в качестве фактического тренера и тактика – работал Том Уиттакер. Помогал им, и вполне профессионально – Джо Шоу. Таким образом, борьба за получение эстафетной палочки от Чепмена на посту главного тренера «Арсенала» еще не была откровенной и очевидной. А на поле происходили очевидные изменения: в следующем сезоне Джеймс, которому было уже хорошо за тридцать, перестал быть обязательной фигурой в основном составе – нередко его можно было увидеть и на скамейке запасных. Сногсшибательный уровень результативности Дрейка стал постепенно падать – правда, поначалу он все-таки забил 11 мячей в первых 17 матчах, после чего «Арсенал» отправился на «Вилла Парк», где Дрейк умудрился восстановить свой безотказный уровень (в среднем – гол за матч), причем в драматичном и уникальном стиле. Он забил с первой своей попытки. А потом забил еще шесть раз из семи ударов за матч, причем седьмой удар отразила перекладина (вратарь по-прежнему был бессилен). Таким образом, Дрейк установил феноменальный рекорд результативности в отдельном матче высшего футбольного дивизиона.

Но во второй половине сезона 1935-36 Дрейк получил травму, и «Арсенал» скатился на шестое место. Тем не менее, парни выиграли Кубок Футбольной Ассоциации: гол Дрейка принес победу над «Шеффилд Юнайтедом».  Теперь уже Дженнингс мог себе позволить пойти и на «Уэмбли», чтобы поддержать свою команду, при этом он вспоминает и негативную сторону посещения национального стадиона: «Считалось, что на «Хайбери» была лучшая система туалетов среди английских стадионов. Но даже и там иногда приходилось ждать своей очереди. Но это конечно же не шло ни в какое сравнение с аналогичной ситуацией на «Уэмбли». Там необходимо было приходить за полтора часа до начала – то есть, к половине второго (матчи, как правило, начинались в три часа дня), и если вам надо было сходить в туалет, то приходилось подниматься до самого верхнего яруса трибуны, затем спускаться в туалет, после чего – отправляться в обратный путь на свое место. Это, надо сказать, было ужасно. И можете себе представить – что же происходило во многих случаях…» Конечно, болельщики больше всего любили «Хайбери» — там можно было выпустить пар, дать волю своим чувствам. «У нас были свои небольшие ставки: мы скидывались по несколько пенсов, а затем вытаскивали номера – от одного до одиннадцати. Если игрок с вашим номером забивал первый гол, вы забирали все деньги. Один парень всё время жаловался, что ему доставался голкипер. Я помню его: он был очень высоким, с невообразимо длинными руками – рукава его макинтоша не доходили даже до запястий. Если «Арсенал» не забивал, он все время требовал углового.  Мы называли его «Указателем», поскольку он постоянно указывал на угловой флажок и кричал. Кричали, кстати, все — но никто не матерился. Ну, могло, конечно вырваться какое-нибудь эксцентричное слово в момент эмоционального подъема, но уж это и рядом не лежало с тем грязным и непристойным языком, который сегодня бытует на стадионах.»

В сезоне 1936-37 «Арсенал» поднялся на третью строчку, а затем выиграл еще один чемпионский титул (второй в карьере Дрейка) под руководством Эллисона.  В начале сезона «Арсенал» помог другу Чепмена Джеральду Коку организовать первый телевизионный репортаж футбольного матча в прямом эфире. Матч транслировался не полностью – это была встреча между основной и резервной командами «Арсенала» на «Хайбери». К концу сезона, хотя руководство  Футбольной Лиги с опасением следило за развитием нового масс-медиа, Футбольная Ассоциация разрешила показать по телевидению финал розыгрыша Кубка (где «Престон» выиграл у «Хаддерсфилда» со счетом 1:0) и старейший международный спарринг (где Англия проиграла Шотландии также с минимальным счетом). Руководители Футбольной Ассоциации не боялись, что люди не пойдут на стадионы: в Британии на тот момент насчитывалось всего лишь 10,000 телевизоров, так что серьезную конкуренцию  домашние телепросмотры пока что не оказывали.  Тем не менее, наиболее памятным телевизионным событием в том году была оптимистичная декларация Невилла Чемберлена после возвращения из Мюнхена с бланком коммюнике. Перевооружение не считалось тогда главной проблемой – в сравнении, скажем, с безработицей, уровень которой уже перевалил за полтора миллиона человек.

Несмотря  на победный триумф, великая команда «Арсенала» распадалась. Из первоначальных чемпионов Герберта Чепмена ключевыми игроками оставались Бастин и Хэпгуд, тогда как Робертс сломал ногу. Халм уже потерял былую форму и был выставлен на трансфер, Джеймс вообще повесил бутсы на гвоздь. Храброму и быстрому Фрэнку Моссу пришлось уйти после серьезного вывиха плеча в гостевом матче с «Эвертоном», хотя на тот момент ему было всего лишь 27 лет. В той встрече – а тогда еще замены не разрешались – голкипер поменялся футболками с полевым игроком и стал играть в поле (с вывихом плеча), — более того, он даже забил один гол (матч закончился со счетом 2 – 0 в пользу «Арсенала»). Мосс перестал  стабильно выходить в основном составе – количество сыгранных им матчей в следующие  два года можно пересчитать по пальцам. В конце концов, он переехал в Шотландию и стал тренировать «Хартс». Начало тренерской карьеры Мосса было просто великолепным, но тут наступила вторая мировая война, прервавшая все карьеры.

Халм перешел в сезоне 1937-38  в «Хаддерсфилд», и после выхода в финал Кубка Футбольной Ассоциации завершил свою игровую карьеру.  Халм (проживший долгую жизнь – он умер в 87 лет) тренировал «Тоттенхэм» в течение четырех послевоенных лет, но затем в качестве продолжения своей карьеры выбрал журналистику. Робертс 13 раз вышел в составе команды в чемпионском сезоне и был в двух шагах от завоевания золотой медали, когда его подкосила тяжелая травма. В течение одного сезона он отработал ассистентом тренера, но судьба была жестокой по отношению к нему – Робертс неожиданно скончался в расцвете сил.

В сезоне 1938-39 «Арсенал» снова установил мировой трансферный рекорд. Пытаясь заменить Джеймса, Эллисон заплатил 14,000 фунтов «Волкам» за Брайана Джонса, который так толком и не приспособился к манере игры своей новой команды до начала войны. А когда футбольные соревнования возобновились, ему было уже 34 года. После завершения игровой карьеры, он стал владельцем газетного киоска около «Хайбери».  Джонс пропустил последний матч своего первого сезона в «Арсенале» (в гости  к «Арсеналу» приехал «Брентфорд»), когда знаменитый столичный стадион отличился вновь: «Хайбери» стал съемочной площадкой фильма «Музей стадиона ‘Арсенала’». В этом фильме Эллисон, появляющийся на экране с некоторыми игроками своей команды, произносит бессмертную фразу: «На табло один – ноль в пользу ‘Арсенала’». После чего он добавляет: «И это нам очень нравится». В одной из сцен фильма показывается, как Джордж Эллисон дает футболистам тактические инструкции, но едва ли это было сильной и неотъемлемой стороной его управленческого таланта. С его громким, гулким голосом он весьма подходил для БиБиСи, несмотря на северный акцент – ведь, как и Чепмен, Эллисон был выходцем из северной Англии. Он, надо сказать, вообще был, скорее – шоуменом, нежели тренером.

«Арсенал» победил «Брентфорд», но завершил чемпионат лишь на пятом месте, выиграв менее половины всех матчей и забив всего 55 мячей. Для многих клубов этого был бы вполне удовлетворительный результат, но только не для «Арсенала» — стало очевидным, что Эллисон тормозит развитие команды, что как руководитель (то есть, главный тренер), он уже ничего не может дать «Арсеналу». Прощальным матчем (и своего рода данью уважения) для него оказалась домашняя игра третьего тура следующего сезона с «Сандерлендом», когда негостеприимные хозяева разгромили северян со счетом 5 – 2. Особенно негостеприимен был Дрейк, забивший четыре мяча из пяти. Это был последний матч «Арсенала» перед второй мировой войной.