ГРАНД (ДОЛДЕР) ОТЕЛЬ .

Этот отель в Цюрихе, «Гранд Долдер», надолго остался в моей памяти – как одно из самых уютных и красивых мест, которые я когда-либо видел. Сначала, когда английская делегация наконец-то доехала до Цюриха после пятнадцатичасового путешествия из Берлина, мы не заметили ничего особенно выдающегося, так как в тот момент нам хотелось только одного – свалиться в постель и поскорей уснуть.

Но на следующее утро, осмотревшись, мы поняли — в какое замечательное место мы попали. «Гранд Долдер» находится на высоте в 1,900 футов над уровнем моря и с трех сторон окружен красивейшими садами. Внизу вокруг озера разместилось поле для гольфа, открытый бассейн, ледовая арена, теннисный корт и шикарный пляж. Так что со всех точек зрения место было просто удивительное, и я пообещал себе, что когда-нибудь я сюда обязательно вернусь.

В памяти возникает смешной эпизод, который мы часто вспоминаем с Клиффом Бастином. Каждый раз, когда мы с Клиффом приходили в ресторан и садились за наш столик, остальные игроки сборной вскакивали, как по команде, кланялись и пропевали: «Доброе утро, Арсенал!». Мы так и не выяснили – прикалывались ли они, или это была дань уважения команде, которая в том сезоне в очередной раз выиграла чемпионат Лиги.

В день матча нас повезли утром в зоологический сад в Цюрихберг, чтобы показать некоторые редкие виды птиц, живущих в неволе, например, белых павлинов. После того, как швейцарцы выиграли у нас 2-1, один из наиболее суеверных футболистов в нашей команде предположил, что эти странные диковинные птицы напустили на нас порчу!

Конечно, может футбольная ассоциации Швейцарии и вошла в сговор с белыми павлинами, но я все-таки обратил бы внимание на то, что происходило на футбольном поле. Весь день лил проливной дождь, и когда мы прибыли на поле, мы обнаружили, что на том же самом газоне идет матч «для разогрева» публики. Понятно, что поле таким образом стремительно достигало состояния патоки или клея. Затем нам дали мяч для гномов (миниатюрный континентальный размер) и отправили сражаться за честь своей страны.

Весь матч состоял из грубостей, жестких подкатов и стыков, не говоря уж о грязевых ваннах, которые мы получили на десять лет вперед…

Схожее поле было в Праге, где мы сражались с Чехо-Словакией в 1934 году. Но в этом была и наша вина.

Нас пригласили осмотреть поле перед матчем – оно оказалось большим и очень сухим, сплошь покрытым пылью. Официальные чешские представители спросили нас – не слишком ли сухое покрытие, и не хотим ли мы, чтобы газон увлажнили. Мы сказали, что небольшое увлажнение никак не помешает, и покинули стадион. К несчастью, кто-то неправильно понял наш ответ, поскольку, похоже, товарищи вылили на газон из шлангов практически все запасы пражской муниципальной воды. Так что, выйдя в день матча из раздевалки, мы поняли, что играть придется на откровенном болоте, состоящем из грязи и пыли.

Я уже упомянул о суеверии, связанном с белыми павлинами в Цюрихе. Вообще говоря, лично я не слишком доверяю подобным верованиям и пророчествам, но жизнь дала и мне повод для размышлений, когда на следующий год мы проиграли югославам в Белграде. В том матче я получил очень серьезную травму.

За два дня до игры, когда мы возвращались из поездки в Венецию, наш путь пересек, едущий по воде, похоронный кортеж. Катафалк и прочие похоронные атрибуты разместились на гондолах. Поэтому поводу я сказал полушутя: «Плохая это примета – увидеть похороны перед матчем…». Впрочем, подобную процессию можно увидеть, конечно, только в таком уникальном городе, как Венеция.

Мы совершили несколько поездок на венецианских гондолах. Я прекрасно помню наш первый выезд на гондолах, когда вместе с другими нашими футболистами мы плыли в лунном свете в разукрашенной гондоле. В одном доме с закрытыми ставнями играла мандолина – что создавало уж совсем романтическое настроение, которое, впрочем, было моментально испорчено, как только я разглядел в задней части гондолы грубую увесистую доску с обозначенными тарифами за проезд. Вся романтика исчезла в момент. В конце поездки мы стали упрашивать нашего гондольера нарушить скоростной лимит и показать, на что способен данный вид водного транспорта в плане быстроты перемещения. Но гондольер стоически молчал, делая вид, что не понимает, о чем мы его просим.

А надо сказать, что во время заграничных турне у нас было свободное время, мы всегда искали приключений, повода развлечься. В Риме мы наняли два открытых конных экипажа и заплатили кучерам, чтобы они уступили нам место, заняв места на скамейке для пассажиров, тогда как двое наших футболистов забрались на их место и погнали лошадей, разгоняя скакунов до невероятной скорости. Мы мчались с невероятным грохотом по римским улицам – видимо, это были самые грандиозные скачки после подвига Поля Ревира во время войны за независимость США. Когда лошади окончательно выдохлись, а кучеры, сидящие внутри экипажа, практически обезумели от страха, мы остановили наши колесницы и заблаговременно скрылись с места происшествия, прежде, чем до него добрались местные карабинеры. При этом мы с Клиффом Бастином находились в экипаже, который пришел к «финишу» вторым, отстав всего-то на голову.

Другое место, которое я посетил с огромным удовольствием, увидев его в первозданном состоянии, — это румынское Плоешти с огромным количеством бурильных вышек и скважин, практически заполнявших всё обозримое глазом пространство. Вид был просто поразительный, и хотя мое сознание так никогда и не настроилось на военный лад, я вдруг подумал, что это место будет первоочередной целью и мишенью в случае начала боевых действий.

Тем не менее, главное вспоминание от Плоешти – юмористическое. Как капитан команды, я был делегирован для возложения венка в местном военном мемориале. Меня несколько передернуло, когда я увидел, что венок напоминает скорее целый отдел цветочного магазина, но, что еще хуже, до места возложения придется пройти в гору расстояние порядка двух милей. Поэтому я попросил Стэна Куллиса помочь мне, и мы стартовали хорошим шагом, а позади нас шел оркестр. Было жарко — жарко и душно. Видимо, на полпути мы явно замедлили шаг – настолько, что нас догнал и перегнал уверенным галопом оркестр, который – что меня абсолютно поразило – бодро вышагивал и играл всю дорогу. К моменту, когда мы наконец достигли цели, оркестр уже давно ждал нас, бодро и уверенно исполняя очередной марш…