Гирлянды и чеснок.

Несмотря на то, что мы прибыли в Белград с восходом солнца, нас встречали сотни футбольных болельщиков – настоящих энтузиастов этой всеми любимой игры.
Было много цветов, но кроме цветочного запаха, поверх его, был другой – чесночный. Он распространялся здесь просто-таки волнами, и охватил нас со всех сторон, как только мы ступили на платформу станции.
Конечно, чеснок – полезная для здоровья вещь, но ранее утро – не лучшее время для профилактики простудных заболеваний подобным способом. Впрочем, славяне были настолько радостны и доброжелательны – практически как дети – что нам ничего не оставалось, кроме как поддаться их счастливому настроению. По крайней мере, это вполне могло быть хорошим предзнаменованием в этой нестабильной и небезопасной земле.

Представители местной власти произносили речи, смысл которых (в подавляющем большинстве) мы просто не понимали, в то время, как толпа постоянно кружила вокруг нас. В утренних газетах также были исключительно доброжелательные очерки и приветствия в наш адрес. Прилагаю перевод одной из таких статей (отдельное спасибо мистеру А.К.Дэвису, президенту «Вест Хэма», который был членом нашей делегации во время этой поездки, а после возвращения на родину подарил каждому из нас небольшой буклет – дневник состоявшегося турне):

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ

«Иллюстрированный спорт» сердечно приветствует футбольную сборную Англии в Белграде. Трудно передать словами – насколько все мы рады вашему приезду.
Мы годами ждали этого момента – когда избранные представители «Родины футбола» померяются силами в принципиальном матче с нашими футболистами – с лучшими одиннадцатью из них, хотя мы отдаем себе отчет, что игра эта товарищеская, и вряд ли она много значит для наших гостей, англичан.

Как истинные спортсмены мы гораздо меньше думаем о результате самой предстоящей встречи, чем о том, что нам предстоит сразиться на поле с наиболее грозным и опасным соперником, который существует на сегодняшний день в футбольном мире. И о том, что мы должны постараться показать всё, на что мы сегодня способны, и подтвердить силу нашего молодого развивающегося югославского футбола. Мы уверены, что наши гости, как настоящие спортсмены, также поведут себя на поле бескомпромиссно и покажут истинное мастерство.

Мы желаем нашим гостям приятного пребывания в Белграде и напряженного, интересного матча, который должен стать образцом футбола для тех десятков тысяч зрителей, которые придут посмотреть, возможно, самую важную и особенную игру в их жизни.»

Что ж, это было неплохим началом, но главная работа состояла в данный момент в том, чтобы добраться до отеля, где можно помыться и позавтракать. Большинство из наших ребят пробились к такси, но я был отделен толпой от основной группы нашей делегации, и в конечном итоге вынужден был добираться до отеля пешком. Спрашивать – куда идти и где находится отель, было совершенно необязательно: толпа в буквальном смысле несла меня в требуемом направлении.

Мне чертовски хотелось как можно скорее оказаться в гостинице. Горячая ванна – было единственным средством, которое может избавить меня от чесночного запаха, которым я пропитался насквозь. По прибытию в отель я практически подрался с одним иностранным журналистом, размещавшимся в той же гостинице. Мой номер был единственным на этаже сьютом с ванной, и журналист, судя по всему, также изнывавший от чесночной атаки, явно положил на него свой алчный глаз. Но я был непреклонен, правда, пообещав ему попользоваться ванной после меня.

У нас было два свободных дня перед игрой, и мы сразу стали исследовать город.
В среду нас вывезли в Опленац, находящийся в двадцати пяти милях от Белграда, где в честь короля Александра, убитого в Марселе, была недавно возведена церковь. Церковь оказалась действительно красивой, и, не знаю почему, я все время думал об одной газетной фотографии, которую я видел несколько лет назад. На фотографии был изображен король Петр II в юности. Царь покидал тихую небольшую школу в Англии, чтобы вернуться на родную землю и править вместо своего трагически убитого отца, чьи останки можно было увидеть в этой церкви. Почитатели короля Александра перевезли его одежду с пулевыми отверстиями, оказавшимися смертельными, и положили ее в гробницу.

После Опленаца нас повезли в поездку по близлежащим виноградным районам с заездом на винодельческую фабрику. Это было интересно, тем более что каждый из нас в качестве сувенира получил бутылку вина! С приятными мыслями, наполнявшими нас после получения ценных сувениров, мы распрощались с хозяевами фабрики и отправились в Аранджеловац, где нас вновь ожидала «жидкость», правда другого рода… термальный минеральный источник. Правда, желающих увезти бутылку данной жидкости что-то среди нас уже не наблюдалось…

А вечером – еще один банкет, на котором мистер Глэнвилл выказал очередной яркий пример послеобеденного красноречия. Я тоже произнес речь, но совсем другую: это было… радиоинтервью. Радиожурналист подошел к моему столику с проводным микрофоном и попросил меня сказать пару слов югославскому народу по поводу предстоящего матча. Боюсь, что сказанное мной было несколько высокомерно:

«Добрый вечер. Надеюсь, что вы найдете время, чтобы посмотреть нашу игру. Мы привезли очень сильных игроков, так что сейчас у нас на редкость хорошая команда. Уверен, что вы получите удовольствие от футбола!»

Югославские болельщики действительно получили удовольствие, поскольку их национальная команда обыграла нас 2-1!

Я почти забыл, что в этот день у нас было еще одно прелюбопытное происшествие с достаточно плачевными последствиями для меня и двух других членов нашей делегации.
Надо сказать, что я, будучи большим любителем чая, как и многие англичане, путешествующие по Европе, периодически кричал (ведь это был крик души): «сделайте чай такой, какой я люблю пить у себя дома!».
Только один раз за всё время моих многочисленных странствий по Европе я получил весьма достойный напиток – и было это как раз… в Белграде.

По протоколу, как это часто бывает во время подобных поездок, нас пригласил на дневной прием к себе домой Британский Министр, сэр Роналд Кэмпбелл.
Мы уселись в красиво меблированной гостиной после того, как нас поприветствовали Министр и его жена, и нам вынесли чай с пирожными. После первой чашки я не удержался от комментария, что это лучший напиток, который я пил с начала нашего турне.
Леди Кэмпбелл случайно услышала мои слова, и, когда мы собрались уходить, сказала мне: «Мне очень приятно, что вам понравился чай. Вот небольшой подарок для вас.» Это был пакет лионского чая весом в целый фунт, какое изобилие! Мы (я подумал) спасены! И тут же сообщил об этом двум другим почитателям чая – Тому Уиттакеру и Кену Уиллингаму. Мы немедленно попросили таксиста как можно быстрее довезти нас до отеля.

По приезду в отель мы тут же подозвали метрдотеля и, передав ему драгоценнейший пакет, попросили его заварить чай по-настоящему, а не просто макнуть пару раз листья в чайник и выкинуть их – как, мы подозревали, делалось здесь во время нашего пребывания.
Метрдотель поспешил выполнять наше задание, а мы с нетерпением ждали его возвращения. В конце концов, он появился с подносом, на котором стоял маленький белый заварочный чайник, причем он нес этот поднос так, как будто на нем находилась бриллиантовая императорская корона. Я, как хозяин, был выбран в качестве ответственного за церемонию наполнения чашек, в то время как Том и Кен нетерпеливо облизывали сухие губы, жаждущие вкусить настоящий чай.

О дальнейшем я лучше умолчу. Чай напоминал густой сироп. Метрдотель высыпал весь пакет в этот маленький заварной чайник…

Перейдем к матчу.
Мы выставили на поле тот же состав, что и в матче с итальянцами, хотя после той встречи казалось, что замены неизбежны, поскольку многим из нас пришлось залечивать раны.
Главная головная боль для Тома Уиттакера был Стэнли Мэттьюз, который выбил свою тазовую кость после столкновения с Равой, левым защитником итальянцев. Впрочем, после предматчевой тренировки Стэнли объявил, что он здоров и находится в хорошей форме, так что начали мы тем же боевым составом.

Игра стала складываться неудачно с самого начала.
Стэн сказал мне, что нога у него заболела уже буквально через пять минут после начала. Пытаясь сделать свой фирменный рывок в обход Дюбача, югославского левого защитника, он почувствовал в ноге какую-то деформацию, и в оставшуюся часть матча напоминал скорее пассажира, чем матроса. И Стэн не был единственным в команде: также в начале матча я заработал себе разрыв связок голеностопного сустава. Таким образом, на поле с нашей стороны по сути оставалось девять футболистов (включая вратаря).

Ничего хорошего всё это не предвещало, и хотя я редко жалуюсь на судьбы по ходу того или иного матча, должен сказать, что судья из Франции, Капдевилл, который незадолго до этого обслуживал финал Кубка Мира, не сделал ни малейшей остановки, чтобы нам была оказана помощь.

Так или иначе, мы проиграли этот матч.

Когда югославы забили через пятнадцать минут после начала матча, казалось, что сотрясается весь Белград, что все жители разом, по команде, сошли с ума. Шум продолжался несколько минут уже после того, как мяч был поставлен на центр и произвел значительное тонизирующее действие на югославов, которые продолжили игру с еще большим остервенением. Но до перерыва мы сумели отбиться, а через четыре минуты после начала второго тайма, сравняли счет.

Фрэнки Брум и Том Лаутон быстро разыграли великолепную комбинацию в центре поля, Брум вышел на позицию центрфорварда и забил гол. Эх, нам бы непредвзятого арбитра, — но все остановки во втором тайме предоставлялись на оказание помощи югославам, и в итоге они вырвали победу, забив победный гол. Длинный пас в разрез отрезал Куллиса, и левый вингер, Перлич, перекинул мяч через беспомощного в данной ситуации Вудли. Игра была сделана.

Мы играли хорошо, но недостаточно хорошо, чтобы не проиграть. Тем не менее, энтузиазм, который выказали югославы для своей победы, был настолько велик, что мы почти (заметьте, я сказал «почти») были рады, что они победили!