ЗА КУЛИСАМИ ХАЙБЕРИ.
«Как бы ни отозвались мои слова в футбольном обществе, хочу высказать свое мнение, что если «Арсенал» будет опускаться в турнирной таблице и окажется в зоне вылета из высшей Лиги, это будет означать серьезную угрозу для всего британского футбола… «Арсенал» — это не просто клуб, а намного больше – это целое общество, целая традиция.»
/ТРЕВОР УИГНАЛЛ, «Дэйли Экспресс», 16 ноября 1937 года/
Цель написания этой книги заключалась в том, чтобы запечатлеть на бумаге (возможно, для потомков) определенные этапы моей футбольной жизни. Но поскольку моя карьера была непосредственно связана с «Арсеналом», я считаю будет вполне уместно, если следующие несколько страниц я посвящу тому, что так сильно повлияло на мою судьбу – Хайбери.
За кулисами Хайбери всегда была какая-то тайна, тайна для тех, чья жизнь была связана с «Арсеналом». Даже сейчас, после того, как меня не было на Стадионе более пяти лет, кроме редких однократных появлений, у меня сохранилось особое трепетное чувство, каким бы делом я ни занимался, каким бы уверенным я самому себе ни казался. Надевая футболку «Арсенала» вы вдруг начинаете ощущать, что отныне всё будет правильно, вы не можете оступиться, что ваш клуб несомненно лучше, чем другие. Сторонние наблюдатели назвали это атмосферой «Арсенала», но мы знали, что это и есть командный дух, нечто не поддающееся четкому определению, что вело нас к вершинам и удерживало на само верху футбольного мира, позволяя нам выигрывать те матчи, которые по всем законам Вселенной мы должны были бы проиграть. Много-много раз нас называли счастливчиками.
Что бы с нами не приключалось, мы никогда не забывали, что каким бы великим ни был футболист в индивидуальном плане на своей позиции, он не принесет никакой пользы, пока не впишется в общую командную игру, пока другие члены команды не сыграются с ним на поле.
Джек Крэйстон прекрасно сказал об этом: поодиночке нас можно сломать, вместе же мы непобедимы. Возможно, в этом был косвенный намек на молодых игроков, которые еще не совсем восприняли традиции и атмосферу «Арсенала», но как бы там ни было, это было действительно так.
Чепмен начал формировать командный дух в своем удивительном, почти что, волшебном стиле. После его смерти его дело (что касается футбольной стороны жизни клуба) продолжил мистер Аллисон. У нас не практикуются и не поощряются грязная игра и скрытые трюки. Мы выходим на поле играть в футбол, и если мы проигрываем, что ж, в этом конечно нет ничего хорошего, но на следующей неделе мы обязательно сыграем лучше. Собрания команды помогали нам лучше осознать специфические трудности, связанные с теми или иными игровыми позициями в нашей практике, и в то же время, помогали найти слабые места у соперников. Крайне редко игрок не мог вписаться в стиль, культивируемый «Арсеналом». Но если уж подготовить его к выходу на поле нашими методами оказывалось невозможно, ему приходилось покидать Хайбери. Впрочем, повторяю, такое случалось редко.
Большинство игроков (и я в их числе) гордились тем, что им выпала честь выступать за «Арсенал». В заключительные годы мне будет очень не доставать того волнения, которое я всегда переживал, надевая красно-белую футболку в тот яркий и значительный период моей жизни, связанный с Северным Лондоном.
Как я уже сказал, всё началось с мистера Чепмена. Он потворствовал нам, иногда разыгрывал нас (могу сказать о себе, а Алекс Джеймс говорил, что и с ним приключались подобные истории). Он был очень энергичным человеком, эдакой динамо-машиной, но при этом исключительно чутким и внимательным к своим питомцам. К тому же он знал – как ладить с людьми и как управлять ими. Если нужны были аргументы в дискуссии, он скидывал с себя верхнюю одежду, чтобы лучше была видна жестикуляция рук. Иногда он размахивал даже ногам, раскидывая предметы, попадающиеся на его пути. Всё это он использовал для наглядной демонстрации того, что он имеет в виду. Однажды он так разошелся, что разломал свою шляпу – предмет особой гордости.
На самом деле очень трудно передать читателям – что именно я хочу сказать об «Арсенале», потому что я был одним из его игроков, одним из «посвященных», и в какой-то степени всё это может показаться личным хвастовством. Но мы гордились собой – своими успехами, победами и трофеями, и я полагаю, что мы имели на это право.
Я бы хотел провести вас за кулисами «Арсенала», рассказать о нем — насколько я знал закулисный мир Хайбери до войны. Попытаюсь провести экскурсию в это тайное королевство – ведь для большинства людей данная сфера закрыта уж никак на меньше Тибетских монастырей.
Мы входим на главную трибуну через Эйвинолл Роуд, проходя мимо швейцара, стоящего при вращающихся дверях, на которых отчеканена начальная буква «Арсенала». Прямо напротив входа на дальней стороне мемориального зала установлен бронзовый бюст Герберта Чепмена, которому не суждено было дожить до того дня, когда была возведена гигантская трибуна, и теперь он молчаливо наблюдает за тем, как там идут дела у его команды.
Налево прямо внутри входного тоннеля находится справочное бюро. За ним – коридор, по нему мы и пойдем, поднявшись на пару ступенек. На первой двери табличка «Только для арбитров». Если заглянуть вовнутрь, то перед нами будет небольшая уютная комната, дополненная ванной. Следующая дверь ведет в интересную комнату, которую в день матча оккупирует оркестр, чтобы настроить свои инструменты перед игрой. Это музыканты из «Хайгейт Силвер Бэнд», впрочем, их также называют и «Арсенал Бэнд».
Далее по коридору мы проходим дверь напротив комнаты арбитров. Через эту дверь главный судья выходит на поле. На противоположной стороне зала мемориальной славы, позади бюста Чепмену, мы, пройдя через специальную дверь, найдем помещения здешней футбольной команды.
На левой стороне, по ходу нашего движения, находятся кладовые и складские помещения, где хранится самое разнообразное оборудование. Первая дверь с правой стороны – это раздевалка команды гостей с ванными комнатами.
Гостевая раздевалка несколько отличаясь по форме от нашей, а вот по размеру практически совпадает. Здесь мы особо не задержимся, а вот раздевалку хозяев обязательно рассмотрим поподробнее.
Следующая комната – тренерский офис. Здесь правят Том Уиттакер и Билли Милн. За ней – процедурный кабинет, оснащенный электроаппаратурой по последнему слову научно-технического прогресса.
Я был, если не завсегдатаем, то уж весьма частым гостем этого кабинета, его хозяина — Тома, который вбегал, скидывал куртку и бросался оказывать первую медицинскую помощь своим «пациентам», стоящим в очереди. Вообще, удивительно — сколько стихийных бедствий могут произвести команды за одну субботу…
Продвигаясь всё дальше, мы наконец-то добираемся и до раздевалки команды, проводящей свой домашний матч.
Это – одна из самых больших раздевалок на тех стадионов, где мне удалось побывать, играя в английской Лиге. До последнего винтика здесь сделано всё так, чтобы футболистам было удобно и комфортно. По трем стенам, на половину высоты облицованным плиткой, выставлены скамейки. Над скамейками вбиты пронумерованные (по позициям футболистов) крючки для одежды. Крючок номер №1 начинает отсчет, находясь в дальней части комнаты, около ванного отсека, и используется голкипером, затем идет вешалка для правого защитника, левого защитника и так далее.
В четвертой стене (где отсутствует скамейка) расположена ниша с массажным столом, где нам снимают напряжение пред непосредственным выходом на поле.
Часть пола, на котором находятся скамейки, специально подогревается паром. Нет, не потому, что мы такие тепличные растения, которые распускаются только при определенном уровне тепла, а потому, что вы не сможете играть с холодными, не разогретыми ступнями. Могу сказать, что данная система никогда не давала сбоев, сколько бы мы ни прыгали босыми ногами, переодеваясь в футбольную экипировку, так что даже Палата Общин может взять это на вооружение.
Между прочим, многим футболистам необходимо весьма значительное время, чтобы переодеться. Отдельные игроки пытаются использовать все известные (и возможно, даже какие-то еще, особые) меры предосторожности, чтобы уменьшить вероятность получения травм. При этом были случаи, когда футболисты явно перебарщивали – используя немыслимое количество вазелина, которое они наносили как под носки, так и поверх, специальные повязки на лодыжки, шерстяные накладки под низ щитков, накладываемых на голень, специальные наколенники и другие аксессуары. Лично я никогда не носил повязок на лодыжках или наколенников, и я не вижу в них особой необходимости, кроме тех случаев, когда они специально назначаются врачом. Большинству из нас Том всегда делал массаж перед матчем, втирая эвкалиптовое масло, прекрасно согревающее в холодные дни.
Но вновь я отклонился от темы. Мы выходим из дверей около вешалки голкипера. Слева – комната, где в выстроенном ряду парами хранятся наши бутсы. Никакого особого распределения бутс в течение сезона не существует. Футболист играет в своих бутсах, и как только он чувствует необходимость сменить их, он делает это прямо на поле или здесь, в этой комнате.
Кстати, по поводу этой комнаты: обычно на выездные игры мы ездим со своим собственным специалистом по ремонту спортивной обуви. Что ж, двинемся теперь дальше, а дальше у нас – ванная комната. Налево – четыре душа, затем – холодная ванна и горячая ванна (которую парни называют «литтлвудс» — на самом деле, это целый бассейн, способный вместить сразу всю команду), занимающая оставшуюся часть пространства ванной комнаты. Направо – четыре умывальника, хромированная массажная ванна, две небольшие одиночные ванны и специальная «пенистая» ванна, которая пользуется у нас ажиотажным спросом.
Выйдя из раздевалки, проходим через дверь справа и идем по коридору. Спускаемся на несколько ступенек, поворачиваем налево, последний правый поворот и мы в тоннеле, ведущем непосредственно на поле. В самом конце, практически у боковой линии, тоннель расширяется настолько, чтобы могли разместиться игроки двух команд в ожидании сигнала «на выход». Вместо бетонного пола здесь уже начинается травяное покрытие. По обеим сторонам данного помещения выставлено по четыре кресла, над которым висит табличка «Места для трех тренеров и одно резервное».
Над креслами справа висит телефон, напрямую соединяющий с залом заседаний совета директоров и директорской ложей. Если мистер Аллисон захочет сделать какую-нибудь позиционную перестановку в течение матча, либо, если ему понадобится передать какое-то указание Тому Уиттакеру, он может, не сходя со своего кресла, позвонить и сообщить об этом, что, конечно же, очень удобно.
Возвращаясь по тоннелю в Главный Зал, мы поднимаемся по лестнице и сразу же поворачиваем направо. Первая дверь налево – директорская и дамская уборные, а за ними – комната прессы. У журналистов был свой собственный выход на трибуну.
На другой стороне от лестницы – офис мистера Аллисона. В свое время у меня был хороший повод запомнить эту комнату. Она небольшая, при этом, с одной стороны – достаточно захламленная всевозможными папками и бумагами, — ими завалены книжный шкаф и великоватый письменный стол, с другой стороны – комната всегда выглядела вполне опрятно.
Справа от кресла мистера Аллисона стояли старые часы, подаренные «Арсеналу» футбольной организацией «Лондон Комбинэйшн» (проводящей соревнования для резервных команд сначала Лондона, а затем и всей Англии).
Позади часов, на стене над каминной полкой приделано чучело головы животного (более всего похожее на ласку или горностая) с надписью «Г.Ф.Аллисону от Футбольного Клуба «Ильфракомб».
На носу у животного – значок, сувенир от европейского турне «Арсенала». Несколько различных сувениров заняли свои места непосредствен на камине. На небольшом приставном столике слева от кресла мистера Аллисона стоят два телефона, один из них – местный телефон, соединяющий звонящего с любой точкой стадиона.
Выходим из тренерского офиса и направляемся в зал заседаний совета директоров. Просторное помещение с панельными стенами, стульями из зеленой кожи и огромным столом для совещаний. В основном отделка помещения выполнена в ореховых тонах. В помещении десять стульев, на девяти из них – на кожаной обивке – выгравированы инициалы «Арсенала». Перед высоким креслом Председателя находится полевая пушка, эмблема «Арсенала», тисненная золотом.
Далее размещается гимнастический зал, где я проводил уйму времени – что доставляло мне не только пользу, но и удовольствие.
Зал — примерно шестьдесят футов в длину – оснащен практически всем необходимым для того, чтобы парни были заняты физподготовкой, выполняя главное задание – быть на сто процентов в форме и в тонусе.
Тут и гребные тренажеры, тренажеры для отработки ударов головой, боксерские груши, штанги, кольца, гимнастические трапеции и многое, многое другое.
В дальнем конце гимнастического зала расположена душевая, главной особенностью которой является наличие электрической стиральной машины. Именно в ней и производилась стирка нашей тренировочной экипировки.
Что же касается той нашей формы, в которой мы проводили матчи, то конечно же она моментально после матча отправлялась в прачечную. Здесь же находится и сушильная камера. Новейшим инновационным средством являлось здесь устройство для растягивания гетр. Билли Милн всегда говорил, что, если бы мы отправляли гетры в прачечную, то обратно получали бы куски материи, усохшие до размеров перчаток.
Кстати, возможно вам будет интересно узнать, что наши футболки стоили одну гинею каждая, и в обычный сезон в мирное время мы меняли экипировку четыре раза.
Впервые новые красные футболки с белыми рукавами были показаны публике 4 марта 1933 года, когда на Хайбери мы принимали «Ливерпуль».
К сожалению, в тот день они не принесли нам удачу, поскольку мы проиграли 0-1. До сих пор помню удивленный свист и гул аудитории, когда мы впервые выбежали в наших новых нарядах.
Та же самая реакция была, когда мы впервые надели красно-белые гетры с ободком (позже замененные на гетры с сине-белым ободком). Все эти новшества стали результатом активной работы головного мозга Герберта Чепмена. Он считал, что так мы лучше распознаем друг друга в суете во время матча. Удивительно – сколько команд потом скопировали новый стиль — делать цветной ободок на гетрах…
Но опять я отклонился от темы.
Давайте выйдем на трибуны и еще раз посмотрим на стадион с того места, где мы сейчас оказались, будем считать, что вы принадлежите к числу избранных, и вам разрешен доступ в директорские ложи.
Здесь, в первом ряду, четыре места все еще зарезервированы за покойным графом Лонсдейлом, нашим бывшим Президентом.
Кресло мистера Аллисона – в заднем ряду, около входа. В центре первого ряда несколько мест также зарезервировано за королевской семьей, или за другими выдающимися особами.
С директорской ложи особенно остро чувствуются масштабы сооружения — по сторонам, наверху и внизу простирается огромный двухъярусный стадион, один из наиболее тщательно спланированных чье возведение стоило 100,000 фунтов.
Здесь много инноваций, — радио и телевизионные ложи, специальное помещение и офис для работников стадиона, отдельные комнаты оказания первой помощи для мужчин и женщин. А также гигантский бар на самом верху трибуны, выполненный в виде подковы – длиной в 98 футов, второй в мире по величине, и ещё специальная техническая комната, используемая полицией для контроля над происходящем на стадионе.
Все эти помещения впервые были использованы, как я полагаю, в одном из наших регулярно проводимых матчей с «Глазго Рейнджерс».
Игра проводилась посередине недели в 1936 году. Кстати, после одного такого матча с «Глазго» мы подписали доктора Маршалла. Удивительный гол, забитый им, произвел на всех сильное впечатление. Правда, Док Маршалл всегда больше интересовался своей основной профессией, чем футболом, и последнее, что я слышал о нем – это то, что он получил от городского Совета место врача в пригородах восточного Лондона.
Возвращаясь в нынешнее военное время после воображаемого турне по мирному Хайбери, я должен сказать, что стадиону крупно повезло, что он получил только относительно незначительные повреждения от вражеских бомбардировок за то время, что он находился под правительственным контролем (под контроль правительства стадион перешел в самом начале войны).
Закрытое огороженное место за воротами с северо-западной стороны было полостью разрушено во время одного ночного налета. Билли Милн, наш тренер-ассистент, который практически круглосуточно работал смотрителем стадиона во время войны, рассказал мне, что в ту ночь 124 зажигательных снаряда упали на стадион, и особенно странно (пожалуй, термины «театрально» и «живописно» здесь неуместен) было смотреть, как горят футбольные ворота.
Также осколочно-фугасная бомба разрушила бетонную террасу справа от часов. К счастью, за исключением нескольких сгоревших кресел, двухъярусные трибуны остались целы (что называется, повезло!). Так что наш старый любимый стадион не так уж сильно изменился, когда пришла пора сыграть первый послевоенный матч.
В заключении хочу привести два различных примера того, с какой тщательностью и заботой на Хайбери относились ко всему, и прежде всего, к игрокам.
В зарубежных поездках мы никогда не опасались, что что-то случиться с кем-нибудь из нас или что резко снизится спортивный тонус игроков. Например, в 1936 году в европейском турне сборной под эгидой Футбольной Ассоциации, когда шесть футболистов из команды-победительницы Кубка ФА (Бастин, Боуден, Коппинг, Крэйстон, Мэйл и я) в компании Тома Уиттакера были выбраны для этой поездки. «Арсенал» тут же обеспечил нас дополнительной страховкой на общую сумму в 56,000 фунтов (то есть, по восемь тысяч на каждого) в дополнении к уже существующей страховке от Футбольной Ассоциации.
Еще один пример – в десятилетний период клуб потратил почти 100,000 фунтов на трансферы. Вот расшифровка этой суммы:
Брун Джоун (из «Вулверхэмптона, 1938 год) – 14,000
Дэвид Джек (из «Болтона», 1928 год) – 10,890
Алекс Джеймс (из «Престона», 1929 год) – 9,000
Джимми Данн (из «Шеффилд Юнайтед», 1933 год) – 8,250
Эрни Коулман (из «Гримсби Таун», 1932 год) – 8,000
Уилф Коппинг (из «Лидса», 1934 год) – 8,000
Дэйв Холлидэй (из «Сандерленда», 1929 год) – 6,500
Тед Дрэйк (из «Саутгемптона», 1934 год) – 6,000
Альф Кирчен (из «Норвич Сити», 1935 год) – 6,000
Джеки Милн (из «Блэкберн Роверс», 1935 год) – 5,000
Бобби Дэвидсон (из «Сент Джонстоун», 1935 год) – 4,000
Коме того, конечно же были игроки, пришедшие на правах свободных агентов – такие, как Доктор Маршалл, Боуден, Крэйстон и Мосс, которые безусловно усилили «Арсенал».
